Вы хмуритесь: надо же было приравнять вас к тем чипсоедам, которые прожигают жизни и мозги, изо дня в день поглощая спортивные программы! Даймонд, со своей стороны, подмигивает и отвечает:
– Валяй, красавица, включай эту старую жабу! Хоть посмеемся.
Менеджер, взгромоздившись на высокий стул и поднявшись на цыпочки, вручную переключает каналы. Питчер испаряется на полуразмахе, а вместо его является – нет, не светлый лик ангела-спасителя, и даже не доктор Ямагучи, как можно было бы ожидать, а человек, которого журналисты до сих пор называют «лидером свободного мира». Кашлянув и подкорректировав выражение лица, президент обращается к той неумолимо уменьшающейся части населения, которая не попрошайничает, не курит крэк и не увлекается боулингом.
– Так вот, Гвендолин. Когда я наконец покинул санузел, ваша подруга…
– Ш-ш-ш! – шипите вы. – Я хочу послушать. Даймонд вздергивает подбородок и смотрит с выражением, расширяющим смысловое поле слова «сарказм»; с выражением, каждый циничный нюанс которого ставит под сомнение искренность вашей заботы о Кью-Джо.
– Между прочим, – говорите вы, – у меня еще есть работа. И клиенты, за которых я отвечаю. Вдруг президент скажет что-нибудь важное.
– Да пожалуйста! – Даймонд подносит к губам стакан с содовой. До сих пор вы понятия не имели, что человек способен одновременно и пить, и ухмыляться.
Президент тем временем объясняет, что не хотел бы приуменьшать масштаб разрушений, причиненных нашей великой стране недавними событиями. После чего он зачитывает дьявольский список: лопающиеся банки, сокращение кредитов, дефолт муниципальных облигаций, возрастающий государственный долг, падение цен на нефть и недвижимость, увеличение объема продаж заложенного имущества, дороговизна здравоохранения, корпоративные банкротства, перебои с водой, эскалация расизма, бедняцкие бунты, рост уровня преступности, массовая миграция ветеранов из Нью-Йорка, попытки Вермонта и Гавайских островов получить автономию… Черной черешенкой в эту вазочку цианистого мороженого ложится крушение рынка ценных бумаг, случившееся в четверг. Президент, однако, заверяет, что подлые суслики, разоряющие тучные поля великой американской мечты, будут истреблены, и новая травка, пусть не очень густая, зазеленеет вокруг флагштоков звездно-полосатых знамен, осеняющих наши жилища. Увы, во имя финансового возрождения Америки нам придется затянуть пояса; потребуются жертвы (коллективный стон), уровень жизни сильно упадет. Президент, судя по всему, ночей не спал, совещаясь с кабинетом, и в результате разработал блестящий план – как помочь нам пожертвовать своим благополучием, если мы сами не справимся.