- Что ж ты так испугалась, сестра? - улыбаясь, спросил Василий Тимофеевич. - Это брат Федор моль убил. Развелось моли большое количество.
А потом, ласково топая желтыми ботиночками в калошах, брат Василий гулял с Ксенией по двору, по чистенькому саду. Горбун сидел на ступеньках веранды, щурился от солнца. Когда они снова вернулись в комнату, Василий Тимофеевич торжественно сказал:
- А теперь, Ксюша, я должен передать тебе волю господнюю. Ты отдохнула с дороги, успокоилась и с ясным разумом примешь указание божие.
Холодно стало Ксении, она сцепила руки, сжалась.
- Господь сообщил мне, как ты можешь спасти заблудшую свою душу. Бойся мирской суеты. Человек - червь, временный гость на грешной земле. Знаю, не легко жить, тяжко, горя много, но наши земные страдания ничто по сравнению с пытками, которые ждут на том свете не познавших Христа. Здесь минуту страдаешь - там век страдать будешь, если не сохранишь чистой свою душу. Не дай сомнениям затмить твой разум - вот указание божие. И еще господь пожелал, чтоб вышла ты замуж. - Василий Тимофеевич нежно дотронулся мягкой своей рукой до руки Ксении. - Вот и брат Федор, сама слышала, подтвердил веление господне. Мужем твоим будет, Ксюша, брат Михаил...
Все закружилось перед глазами Ксении, звон встал в ушах, хотела она крикнуть: "Не бывать этому!", но ничего не крикнула, только жалобно застонала и обессиленно откинулась на спинку дивана.
- Знаю, нет у тебя к нему расположения, - говорил Василий Тимофеевич, - но господь наградит тебя и супружеской верностью и любовью. Без колебания протяни руку брату Михаилу, Ксюша. С ним ты найдешь счастье. Он и с общиной за вас расплатится. Должок ведь у вас большой. Все учитывай, Ксюша. Бог посылает мужа тебе. Это награда, а не наказание. Пойми, сестра. Я говорил господу, что не расположена ты к Михаилу. "Слепая она, - ответил господь. - Придет час, будет благодарить за милость мою". Слышишь, как сказал: благодарить будешь! За кого ж тебе еще замуж идти, Ксюша? А замуж надо - это твердо бог наказал, ибо одна ты можешь пасть еще больше. Не за меня ли вдового, старого пойдешь? Или за брата Федора? Все женихи у нас старики. Я уж и письмо написал, летит уже брат Михаил к тебе, летит на быстрых крыльях.
- Не могу, - сказала Ксения.
- Не пугай ты меня, старика. - Василий Тимофеевич отодвинулся от нее, скорбно нагнул голову. - Неужто пуще господа возлюбила ты себя? Молчишь? Страшно мне молчание твое, ох как страшно!
Василий Тимофеевич сам проводил Ксению до калитки. На прощание поцеловал в лоб и сказал: