– Так значит ты хочешь стать директором этого завода, Сергей? Ну, что же, стоящее дело. Вот туда я тебя отпущу с лёгким сердцем, парень, но смотри, не забывай родное предприятие.
Начальство разошлось и я хотел было идти в бытовку переодеваться, как Князев сказал мне:
– Борис, не торопись. Сегодня в полдень смотрины. Тягостно вздохнув, я спросил:
– Что, кто-то вломил уже? Вот же бля, вода в жопе не держится. Ну, и у кого же такой длинный язык, Митрофаныч? Начальник автотранспортного цеха усмехнулся и объяснил:
– Боря, после того, как ты дважды проехал на этом двухколёсном лимузине по городу, кое-какие несознательные граждане подумали, что к нам прилетели инопланетяне. Так что было кому рассказать Дмитрию Мироновичу о твоём мотоцикле и потому уже в субботы мы с Георгием Ивановичем и Жориком уже в десять утра были у него. В общем, сегодня в полдень состоятся большие смотрины. «Москвич-Метеор» уже наделал шума в Латвии, ещё бы все три машины пришли первыми и их даже по центральному телевидению показали, а эти мотоциклы, парень, нечто особое, они же с нуля в моём авторемонтном цехе изготовлены. Ты взял с собой боевые комбинезоны? – Я кивнул – Вот и отлично. Эх, жалко, что у нас нет хорошо оформленной пояснительной записки, той, которая у Георгия Ивановича.
– Есть, целых три штуки, – хмуро буркнул я, – блин, как в воду глядел, успел всё расписать и распечатать, даже список оборудования составил и эскизный план завода нарисовал.
– Дай почитать! – Воскликнул Князев. Ещё более мрачным голосом я отказал ему:
– Не дам. Там половина текста военная тайна, Митрофаныч. Мне Георгий Иванович показал фотки новейшего оружия и я его нарисовал и даже кое-что расписал. Князев понимающе кивнул и согласился:
– Ладно, позднее ознакомлюсь, Боря. Скоро сюда приедут ребята на твоих супербайках и «Москвичах», а за Ириной Владимировной директор уже отправил свою волгу, так что в одиннадцать ровно мы выедем с территории типографии, проедем по главным улицам города и в двенадцать подъедем площади Ленина. Из Москвы прилетело человек тридцать гостей. Послушай, а Ирочка сможет проехать на спортбайке? Уныло махнув рукой, я ответил:
– Сможет, эта маленькая врушка хотя и клялась мне, что не сядет на «Ижа», с папиком чуть ли не дралась из-за того, кто поедет на нём за город, чтобы погонять на скорости в сто восемьдесят километров. Выпороть бы их обоих за это. Да, и во время наладки она тоже с байка не слезала. Как только прочитает лекции, так сразу же на базу «Метеоров» мчится.
Мы поднялись в кабинет и ещё долго разговаривали. Махнув на секретность рукой, я всё же дал Князеву почитать свою пояснительную записку на ста семидесяти страницах, отчего он минут десять не мог сказать ни слова, а только мычал. К урочному часу мы с Ирочкой уже сидели за столом, одевшись в гоночные комбинезоны. В одиннадцать часов, на глазах чуть ли не всех работников типографии, мы построились в походную колонну. Впереди ехал я в своём красном комбике на спортбайке, позади меня Ирочка, за ней двое мотогонщиков, позади них Жора и Митрофаныч на дорожном «Метеоре», а позади них парами четыре «Москвича-Метеора» и три уже были с номерами и обклеены наклейками с гонки на трассе «Бикерниеки», где Гена, Витя и Славик порвали всех остальных гонщиков, как Тузик подушку, толь пух и перья во все стороны летели. Они как ушли со старта в отрыв так после этого только друг с другом и соревновались, под рёв публики, и Витька надрал задницу и Генке, и Славке. Когда же, наконец, замерили мощность моих двухвальников, то выяснилось, что я раскочегарил их до ста семидесяти двух лошадиных сил.