Пока Александр, коего от досужих глаз охраняли два надёжных сержанта, возился с местной пародией на американский Кольт, пытаясь восстановить насквозь проржавевший механизм поворота барабана, истекающие едким потом, закопчёные и пропахшие окалиной кузнецы по его методе науглероживали железо, без устали проковывая и складывая. Пока оружейники возились с конструкцией жутко сложного для них арбалета, механик занимал их место у плывущего от жара горна и чеканил клейма на клинках и навершиях - а свой, собственноручно выкованный древнерусский боевой топор, на удивление всем украсил простой алой звездой.
Он уже почти с блеском проделывал все окаянные приёмы въедливого дедка и стал наряду со ставшим почти родным топором осваивать оказавшуюся куда более мудрёной утреннюю звезду. Благо лорд Эрлик согласился с учителем, что меч в лапе этого здоровенного дона Александра - это как-то несерьёзно, навроде зубочистки. Надо что-то посерьёзнее. Ага, понимай - потяжелее.
Однако, на еженедельном собрании городских старшин благородный дон Александр высказался кратко:
– Я не накормлю вас рыбой - но дам удочку и научу ею пользоваться…
Закончив под пытливыми взорами учеников выводить у эфеса обещанного лорду Эрлику меча затейливый узор, в середине которого вставший на дыбы лев грозил врагам всей своей яростью, Александр ухмыльнулся, некстати припомнив насчёт искусства одну историю трёхлетней давности.
Тогда его и лейтенанта Юрку Гольдина откомандировали в дальний леспромхоз N, дабы выбрать дерево для обшивки и оформления офицерской сауны-парилки да прочих предбанников. Юрку-радарщика как натуру тонкую и творческую, а авиамеханика - как водителя, мастера на все руки и вообще, крепкого парня, для коего стокилограммовое бревно не ахти какая тяжесть. И двое молодых оболтусов учудили такое, что до сих пор оставалось неясным - то ли продолжать прятаться, то ли впору гордиться собой…
Сразу по приезде в ту поразившую очаровательной тишиной и патриархальностью глухомань, в каморке лохматого и как бы не совсем тверёзого Кузьмича - сторожа и бригадира в одном лице - они выяснили, что нужная партия дерева прибудет по реке только завтра. Баржа где-то задерживается, видите ли. Для виду сокрушённо повздыхав сивушным перегаром, страдалец Кузьмич тонко намекнул на обретающееся неподалёку сельпо. И оба офицера с ещё необмятыми погонами с удовольствием затоварились в покосившемся магазинчике, сами знаете чем. Ну, и заодно на местном базарчике у станции всякой всячиной насчёт пожевать.
А ближе к вечеру, когда местные работяги разбрелись с территории лесопилки, парни, вконец одурев от безделья и того неимоверного пойла, что разливают на местном ликёро-водочном, да и устроили то самое. Шатаясь по пропитанной ещё не приевшимися запахами дерева территории и обнаружив в углу возле самого забора толстенное дубовое бревно такой неимоверной толщины, что не смогли бы обхватить и втроём, они решили увековечить здесь своё пребывание…