Юрка уселся за рычаги и джойстики тридцатитонного "Катерпиллера" и запросто, соломинкой выдернул слегка вросшее в землю бревно. Как он в хмельном угаре там орудовал, да ещё и впервые в своей жизни, никто так и не понял. Но философски чадящий цигаркой щуплый Кузьмич признал, что управляется парень на удивление ловко. А две обретающиеся тут же фемины, учёные крыски откуда-то из Лесной Академии, высчитывавшие что-то жутко научное по годовым кольцам деревьев, даже захлопали от восторга в ладошки.
Так вот - здоровенное бревно было плавно перевезено к въезду у самого шоссе и установленно в заранее вырытую яму - стоймя. Подпёрли камнями, засыпали, а Юрка даже притрамбовал ковшом. Затем обошли вокруг получившегося то ли толстенного пятиметрового столба, то ли деревянной колонны - и переглянулись. Не сговариваясь, потянулись под дощатый навес у каморки Кузьмича и ухватились за ручки инструментов.
Если вам скажут, что два советских парня, вооружённые замечательными ГДРовскими бензопилами и слегка разогретые хмельным куражом да восхищёнными женскими взглядами, не могут сотворить чудо - смело плюйте в глаза. А потом ещё и ножками, ножками по брехуну потопчитесь. Ибо молодые офицеры изощрялись, вырезая из толстенного бревна то ли тотем североамериканских индейцев с диковинными зверушками, то ли капище всех древних славянских богов с их страшными и пронзительными взглядами - наутро не смогли вспомнить даже они сами.
Заинтересованные женщины и бригадир немного поскучали над бутылочкой Токайского, пока воздух сотрясал оглашенный визг инструментов, а бензиновый чад уносило лёгким ветерком. Но затем, когда оба обнажённых до пояса и усыпанных опилками молодца, победно усмехаясь, спустились со своих стремянок и заботливо притащенных бригадиром козел - вот тут-то Александр впервые и прочувствовал, какова она, сила искусства.
Ибо подошедшие полюбопытствовать поближе зрители обошли пару раз вокруг, приглядываясь, а затем повели себя в высшей степени неадекватно.
Кузьмич сначала разинул рот, не замечая, что только что раскуренная, прямо-таки драгоценная в этой глухомани сигарета выпала наземь. Не будучи в состоянии что-то сказать, как бы позевал немного, словно выброшенная на берег рыба - и упал как стоял. "Приму" старательно затоптали, впавшего в прострацию бригадира усадили на чурбачок, заботливо прислонили к заборчику. И даже залили вовнутрь болезного полстаканчика чернил из бутыли - с плодово-ягодной, кривовато наклеенной этикеткой.
Белобрысая практикантка-старшекурсница Стаська, к коей Юрка безуспешно подбивал клинья весь вечер, только очумело хлопала громадными, раскрывшимися от изумления на пол-лица глазищами. Её воистину проняло от зрелища только что, прямо на глазах сотворённого чуда - да так, что она затряслась крупной дрожью. Осторожно, словно то ли боясь обжечься, то ли опасаясь, что спустившиеся с небес боги упорхнут обратно, прикоснулась. Тут же она ухватила чернявого и стройного красавца-Юрку и утащила в полупустой дровяной сарай, на ходу срывая с обоих одёжки. И судя по сладостным стонам и неуёмному скрипу ароматно, до одури сладко пахучих берёзовых распилов, эта парочка до самого утра зря времени не теряла…