— Однако они оба упоминали неизвестное Евангелие, — вмешалась Карлота. — Все это напрямую касается вашей идеи о родословной и, вероятно, ставит кого-то под удар — возможно, целую организацию. Или кто-нибудь решил, что вы выведали информацию, которой на самом деле не располагаете.
— Или он просто псих, — предположил Чарли.
Бритт тут же вспомнила замечание отца Романо насчет «голоса из зала». Она постепенно проникалась уважением к ассистентам священника и к их сообразительности. Ей пришло в голову, что она ничего не потеряет — напротив, даже выиграет, — если поделится с ними своими текущими соображениями: некоторые частности ей никак не удавалось связать воедино. Сам Романо не вызывал у нее полного доверия — вероятно, потому что он священник. К тому же она никого не собиралась посвящать в материал последней, ключевой главы книги.
— Общую концепцию «Подложного Иисуса» можно определить как попытку представить читателю разносторонний обзор исторических фактов, преданий и мифов, в том числе и каноническую версию событий, принятую официальной церковью, — пояснила Бритт. — Пресса же увидела в моей книге в первую очередь сенсацию, а вовсе не научное сочинение.
— И все же создается впечатление, что вы собрались развенчивать христианство, — заметил Чарли.
— Нет же, Чарли! В мои намерения входит лишь показать более широкий спектр представлений об Иисусе Христе в пику донельзя однобоким воззрениям церкви.
— Но, придавая вес воззрениям, противоречащим официальной доктрине, тем самым не развенчиваете ли вы ее? — не отступал юноша.
— Ну же, Чарли, — перебил его Романо. — Мы здесь собрались не для дебатов о книге и взглядах профессора Хэймар — для этого можно выбрать другое время. Давайте постараемся не отходить от темы, а сейчас это — исследования родословной и рукопись Иакова. Я согласен с тобой и с Карлотой: здесь скрывается некая подоплека.
Они переглянулись и, не сговариваясь, кивнули.
— Так и есть, — откликнулась Бритт. — Мои сомнения насчет обоснованности христианских верований частично проистекают из моих прошлых исследований о коханим — верховных жрецах Иерусалимского храма времен Иисуса. Собирая материал для предыдущей книги, я проделала значительную работу по изучению гностических Евангелий и посланий святого Павла. Они и привели меня к фундаментальному вопросу: явился ли Христос для разоблачения или для искупления?
— И что же коханим? — заинтересовалась Карлота. — Я писала по ним реферат. По поводу них и Христа есть кое-какие интересные теории…
— Ты, вероятно, имеешь в виду предположение, что Иисус — сын Марии от одного из верховных жрецов храма?