Любовь больше, чем правда (Ермак) - страница 93

Ряд искренних рук взметнулся над крыльцом морга. И уже через мгновение отчасти подержанные автомобили колонной неслись к посольству Лафландии.

Там все участники поисков склонились над картой города. Не мешкая, распилили ее на квартальные кусочки. Большой олень произвел немногословную раздачу:

– От сих пор до сих вам, Пилеменос… Этот кусман, вам… Этот шматок тебе…

Поиски начались.

Как один ушли на прочесывание вверенной территории все сотрудники службы безопасности посольства Лафландии. Следом за ними отправились бойцы невидимого фронта, входящие в частные охранные структуры Пилеменоса и Каплан.

Этих сил оказалось, однако, маловато. И тогда, посовещавшись, штаб решил привлечь ближайшую общественность. На прочесывание выдвинулись патрульные парочки: легко откликнувшиеся на несчастие Джон и Рони, Бобби и Чарли, Кристи и Молли, имеющие свой интерес Айша и Чикита, расчетливый Мойша и не очень довольная Долорес:

– Не нравится мне такое поведение жениха, но уж если моя дочь хочет…

– Хочу, мамочка, – капризно надула губки Чикита. – Ну, пожалуйста…

Для верности всем на руки распечатали и раздали фотографии канувших в неизвестность. К изображениям Костаса и Кати также до кучи добавили и портрет пропавшего без слов Отца Прокопия:

Гнудсон искал по своему индивидуальному плану. Уходя на задание, он взволнованно бросил Айше загадочную как кость фразу:

– Знаешь, интуиция подсказывает мне, что я ищу нечто большее, чем просто Катя Андреева…

Айша, однако, ничего с этого не нагрызла.

Отец Прокопий сошел с поезда в одном из небольших и глубоко провинциальных городов. Там, где его вряд ли вздумают искать привыкшие к столичному комфорту журналисты. Там, где его не сможет найти даже сама святая инквизиция, предпочитающая боле заграничные командировки.

Немаловажно было и то, что именно в этом городке проживал свояк Святого Отца. Сей сообразительный муж и без словесных объяснений мог все понять и устроить беженца по-божески и по-дружески при квартальной церкви. То есть с кроватью, навесом и общей бобовой похлебкой.

Свояк предложил было Отцу Прокопию и свое содействие в плане трудоустройства местным проповедником. Но вновьприбывший не мог проповедовать молча. А обет свой он нарушать не собирался.

Можно было попробовать проповедовать и письменно. Но провинциальные прихожане в связи со своим определенным консерватизмом вряд ли бы оценили такой подход в полной мере.

Конечно, никто бы не укорил Святого Отца, если бы он и вовсе не работал, а сидел на шее у монашеской братии, ножки свесив. Покусывал бы куличи, припиваючи святой водой. Почитывал бы «Невероятные приключения Иисуса на земле и в небесах», «Иуда – двойной агент» или «Последнее Послание Иакова Матфеем».