В карманах наших с Зэком курток спрятано пиво с подведенными к нему трубочками. Время от времени мы прикладываемся к ним и с каждым глотком становимся все веселее и набожнее.
Пи– Пи держит за одну руку меня, за другую – Зэка и качается, поджимая ноги.
– Тоже хочу пива, тоже хочу, тоже хочу!
Зэк сдуру похвастался перед ней нашим изобретением, и Пи-Пи уже выторговала себе дядькин плеер и мои бусы.
Задабривать ее удается ровно на десять минут.
Но стоит нам войти в храм, как она забывает про свой черный бизнес. Хрустальный собор огромен, как олимпийский стадион. Роскошная сцена, телекамеры… Жидкокристаллические экраны демонстрируют то оркестровую яму, то восторженных прихожан.
Хор в сотню голосов ахает гимн. От изумления Пи-Пи роняет жвачку.
На сцену выходит священник – звезда религиозного телеканала.
– Братья и сестры! Сегодня мы собрались для того, чтобы отпраздновать великое событие. Чтобы вспомнить, как две тысячи лет назад раздался чудесный детский крик…
– ХОЧУ ПИИИИИИВАААААААА! – на весь зал.
Таких оваций, наверное, не срывал даже папа Иоанн Павел II.
[30 декабря 2005 г.]
Леля не любит Зэка. Говорит, что на порог его не пустит, если я приведу его с собой.
– Блядствуй сколько хочешь, только не в нашем доме. У меня как-никак ребенок.
На ребенке Джоше уже проб негде ставить, он с шестнадцати лет по девкам гуляет. А мой муж – законный. Но это Лелю не колышет: она всегда была эгоисткой и козой.
Я не могла простить Леле самого факта ее рождения. Она ворвалась в мою жизнь и начала лишать меня мамы, игрушек и желтого горшка с цветком.
На прогулке Лелю – как младшую – сажали под капюшон коляски, а меня – в ноги, на солнышко. За это Леля всегда получала по шее.
– Мы тебя на помойке нашли! – шептала я, когда родители, поцеловав нас на ночь, уходили в другую комнату.
– Неправда! – кричала Леля.
– Ну ты глянь на себя в зеркало – ты же больше на Жулю похожа, чем на кого-либо из нас!
Жуля была соседской пуделихой.
– Зато во всех сказках младшие сестры выходят замуж за принцев, а старших никто не берет! – мстила Леля.
– Вот щас как дам по башке!
– А я как заору, и тебе ремня всыпят.
Я выливала ей в волосы белый клей, чтобы ее побрили налысо, она тырила из моей сумки проездной, чтобы меня оштрафовали. Мы самозабвенно дрались, рыдали в мамины колени и от безысходности мирились.
– Будешь домик под столом строить?
– Бу-у-уду!
Научившись читать в пять лет, я с головой ушла в книги и каждую ночь пересказывала Леле прочитанное. В результате она пошла в школу, не зная ни одной буквы, но зная содержимое всех детских библиотек в округе.