- А я тебя - ванька-сядька!
Задохнувшись от неожиданности, Эля так и застыла с открытым ртом. А Заяц, верный ее Заяц, вдруг заржала, пихая в рот кусище торта!
И, моя посуду после такого малоудачного дня рождения, оставившего у нее лишь раздражение и головную боль, Эля подумала: с этим надо кончать. Не совсем кончать - тут уж надо терпеть, ничего не поделаешь, - а хотя бы в некоторой степени. В конце концов, жить в своей комнате одна она имеет право?!
- Ма, - сказала она, - пересели ее в другую комнату!
- Это почему же? - спросила Ольга Петровна.
- Мне надоело.
- Привыкай.
- Если бы у нас была одна комната, я бы привыкала, а так у нас три! Пусть спит в гостиной. На диване.
- Во-первых, гостиная проходная, а во-вторых, там мы смотрим телевизор.
- Ну и что? У нее хороший сон, а телевизор можно перенести ко мне.
- Мудрое решение.
- Очень даже мудрое!..
Не выгорело. Эля досадливо дернула плечом, прислушиваясь к ровному жужжанию пылесоса, которым Кира чистила в гостиной ковер. Пылесос затих, потом зарычал, потом снова затих... А Элю осенило.
- Она же храпит! Не дает мне спать, потому что храпит всю ночь, как этот... как сапожник!
Эля прижала к груди руки и с мольбой посмотрела на мать. Кажется, это вышло у нее неплохо.
- Пожалуйста, не выдумывай.
- Ну клянусь!
Эля осеклась, увидев, что на пороге стоит Кира, но тут же упрямо добавила:
- Ты ночью храпишь, ясно? Я спать не могу.
- Я не знаю... Я дома никогда не храпела, - пробормотала Кира, заливаясь краской.
- То дома, а то здесь. Значит, перемена климата так подействовала.
- Ладно, хватит. Придумаем что-нибудь, - сказала Ольга Петровна. (Эля знала: если мать вот так сводит брови, то лучше отстать.) - А сегодня заткнешь уши ватой.
Назавтра за ужином, когда пили чай, Ольга Петровна поставила на стол литровую банку с зеленоватого цвета вареньем.
- Фейхоа! - в восторге крикнула Эля, втягивая носом божественный запах: чуть лимонный, чуть земляничный, чуть еще какой-то, вовсе небывалый.
Ольга Петровна положила немного варенья в блюдце и поставила перед Кирой, а банку спрятала в буфет.
- Варенье только для Киры, - сказала она. - Оно лечебное.
- Как это лечебное? - не поняла Эля.
- Кира ведь храпит, - значит, у нее воспалено горло. А варенье из фейхоа снимает воспаление и смягчает дыхательные пути.
- Ну так что ж, она будет сама его есть?! - не поверила Эля.
- Конечно.
Эля чуть не расплакалась: фейхоа, ее любимое варенье!
- Можно, я поделюсь с Элей? - вдруг спросила Кира. Она еще не начинала есть.
- Ну уж нет, - сказал Сергей Львович строго, - это не лакомство, а лекарство! Я полгорода обегал, пока его достал.