Грибоедов фыркнул, скривился.
«…будто бы Москва, а Санкт-Петербург сотрут с лица земли, и…»
Он осторожно сложил письмо и аккуратно положил его на стол.
Известие о тайном прибытии парижского Сансона, несомненно, сочинил сам Фаддей, он часто сочинял новости, а эта уж больно в его духе. Интересно, сколько бы должно было лет палачу Сансону? Тоже нашли бессмертного.
Впоследствии он пытался определить, каким был ход его мыслей в тот момент, по прочтении письма Фаддея. Ему казалось, что ни страха, ни иронии не испытывал он тогда, но лишь холод коснулся его лба, его сердца. И странным представилось ему то, что не кинулся он тотчас распечатывать письма из Министерства, уж в них-то наверняка содержалось немало важного. Но так ему казалось впоследствии, а тогда, похоже, он ничего не успел сообразить, потому что неожиданно послышались быстрые шаги, распахнулась дверь и в комнату стремительно вошел Ермолов. Генерал был один, без шляпы, сапоги и полы плаща заляпаны желтой грязью. Визит настолько поразил Грибоедова, что он оторопело смотрел, как Ермолов оглядывается, садится в кресло.
– Неужто не ждали? – отрывисто спросил генерал.
Грибоедов пожал плечами. Разумеется, не ждал и не мог ждать. Слишком неопределенным было его положение при штабе Кавказского корпуса.
Ермолов хмыкнул, бросил беглый взгляд на распечатанное письмо, лежавшее на столе, и спросил:
– Что прикажете делать, батюшка?
– Вы о чем, генерал? – в свою очередь, спросил Грибоедов. Лицо его приобрело невозмутимое, даже несколько надменное выражение.
– О чем? – Ермолов, словно в удивлении, вскинул голову. – Да как же – о чем? Да о том, ваше превосходительство, о том же. О столичных делах наших, о карбонариях… – Он кивнул на письмо Булгарина. – Вы, как я вижу, известие получили. Ну, и я получил… – генерал запнулся, раздраженно махнул рукой. – А-а, чего там. Что нам-то с вами хитрить, батюшка?.. Вот, почитайте сами… – он протянул Грибоедову письмо, которое держал в руке и которое Грибоедов только сейчас заметил. Грибоедов нехотя взял письмо, не читая, взглянул на подпись. Письмо было подписано Великим Князем Константином Павловичем. Он молча посмотрел на Ермолова. Тот нахмурился, уселся поглубже. Кресло заскрипело.
– Читайте, читайте! А после, – генерал развел руками, – после уж посоветуйте, как тут быть. Вы ведь, батюшка, дипломат, человек государственный. А я – солдат, кроме исполнения приказов ничего не разумею… Ф-фу-у… – Ермолов замолчал, уставился широко раскрытыми глазами в пол.
Грибоедов усмехнулся. Лукавил Алексей Петрович! Все он уже сам решил, все продумал. А на нем, на статском чиновнике проверяет решение. В чем-в чем, а в дипломатических подсказках покоритель Кавказа никогда не нуждался и не нуждается. Игра все это, театр, лицедейство. Тот же самый лукавый деспотизм. Как же похож герой наш на римских патрициев…