В то время как Данте все еще предавался мечтам о возвращении во Флоренцию, перед ним неожиданно, совершенно с другой стороны, мелькнул луч надежды на освобождение Италии, на осуществление его идеала о всемирной монархии, с императором во главе светской власти и с папой – во главе духовной. На императорский престол вступил Генрих VII, граф Люксембургский, который проявил решимость возвратить императорской власти силу и величие, утраченные ею после падения Гогенштауфенов, и провозгласил первым и настоятельным условием этого благоденствие Италии, уничтожение всяких партий и восстановление общего мира.
Еще в «Пире», излагая философские истины, поэт высказал и свой политический символ веры, так как для него политика и философия не были обособлены, а сливались воедино. Чтобы человечество достигло еще на земле своего назначения, то есть счастья, оно нуждается в мире; но раздоры царят везде, если во главе правления не стоит единый всемирный монарх, который ничего не желает, так как все ему подчинены, и потому правит, руководствуясь справедливостью и поддерживая общий мир. Нечто, напоминающее идеал правления, созданный Платоном в его «Республике», воодушевляло, по-видимому, и Данте. В его глазах всемирный монарх есть существо, уже по природе своей склонное покровительствовать, а не порабощать. Он равен всем, потому что имеет одинаковую власть над всеми; он должен охранять справедливость и свободу, – эти основы человеческого счастья. В правильно устроенном государстве, как говорит Аристотель, хороший человек – вместе с тем хороший гражданин, а в дурно устроенном и хороший человек – дурной гражданин.
Политическая теория Данте, бывшая отвлеченным идеалом, как будто могла осуществиться, когда Генрих VII в октябре 1310 года перешел Альпы и явился с армией в Италию. И действительно, он имел самые благородные намерения: он желал учредить общий мир, согласие и благоденствие. Преисполненный радости, Данте спешит взглянуть собственными глазами на избранника Божьего, на политического мессию. Он не сомневается в успехе предприятия нового императора и, чтобы способствовать «святому делу», пишет латинское письмо к королю и народам Италии с надписью: «Всех и каждого: королей Сицилии и Неаполя, римский сенат, а равно герцогов, графов, марк-графов и народы Италии – смиренный итальянец Данте Алигьери из Флоренции, безвинно изгнанный из отечества, просит о мире». «Возрадуйся, Италия, – говорит поэт, – близок тот, кто освободит тебя из темницы нечестивых и отдаст свой виноградник в руки других рабочих, которые, когда придет час жатвы, соберут плоды правды и справедливости. Притесненные пусть надеются и верят, император будет равно справедлив и мягкосердечен ко всем».