Спору нет, образ действий Меншикова в данном случае был насильственный, противозаконный, но мог ли Петр осудить его после того, как выяснилось, что этим самоуправством князь действительно спас войско, тогда как “господа сенат” ограничились бы одними разговорами. Об этом же свидетельствовал адмирал Апраксин, который, по возвращении в Петербург, доносил царю, что “если б здесь не было светлейшего князя, то в делах могли бы быть великие помешательства”. И Петр взглянул сквозь пальцы на проступок Данилыча, и хотя последний не смел уже более писать царю в прежнем товарищеском тоне, но по отношению к окружающим он остался все тем же надменным и несокрушимо-могущественньгм фаворитом.
Впрочем, Курбатово-Соловьевское дело еще не заглохло. До сих пор Курбатов, попавший сам под следствие, не решался прямо напасть на Меншикова – в злоупотреблениях обвинялись только клевреты последнего. Но видя, что его собственное дело запутывается все более, он решился открыто выступить против князя. Ему удалось подкупить одного из его служителей, который выкрал нужные Курбатову бумаги, содержавшие прямые улики против князя. С этими документами в руках Курбатов написал в 1716 году Петру. Но время было неудачно выбрано; Петр был поглощен внешними делами; к этому присоединилось еще бегство царевича, так что хотя в следующем году Осип Соловьев и был арестован в Амстердаме и отправлен в Россию, но в конце концов следствие более повредило Курбатову, чем Меншикову. Первый так и умер под судом (в 1721 году), не дождавшись конца дела; Меншиков же отделался только денежным взысканием, причем начет на нем, первоначально громадный, потом значительно уменьшился, так как Петр, ввиду представленных князем счетов и документов о сделанных им в интересах царя затратах, велел зачесть ему большие суммы.
Вообще, начиная с 1714 года до самой смерти Петра, Меншиков почти не выходит из-под суда. Следственные комиссии беспрестанно открывают все новые и новые его злоупотребления, требуют от него отчета во всех издержанных суммах, налагают на него громадные штрафы. Петр, слушая вечные жалобы на противозаконные действия князя, выходит из себя, грозит расправиться с ним с такой же неумолимой строгостью, как и со многими другими высокопоставленными взяточниками и казнокрадами, и не раз знаменитая царская дубинка прогуливается по спине светлейшего князя; не раз враги последнего, торжествуя, поднимают головы, уверенные в его близком и неминуемом падении. Иностранные послы в донесениях своим правительствам то и дело пророчат ему скорую опалу и даже казнь. Но проходит некоторое время, и Меншиков, принеся повинную, снова в милости и снова заставляет трепетать своих противников.