* * * Идут белые снеги, как по нитке скользя... Жить и жить бы на свете, но, наверно, нельзя.
Чьи-то души бесследно, растворяясь вдали, словно белые снеги, идут в небо с земли.
Идут белые снеги... И я тоже уйду. Не печалюсь о смерти и бессмертья не жду.
я не верую в чудо, я не снег, не звезда, и я больше не буду никогда, никогда.
И я думаю, грешный, ну, а кем же я был, что я в жизни поспешной больше жизни любил?
А любил я Россию всею кровью, хребтом ее реки в разливе и когда подо льдом,
дух ее пятистенок, дух ее сосняков, ее Пушкина, Стеньку и ее стариков.
Если было несладко, я не шибко тужил. Пусть я прожил нескладно, для России я жил.
И надеждою маюсь, (полный тайных тревог) что хоть малую малость я России помог.
Пусть она позабудет, про меня без труда, только пусть она будет, навсегда, навсегда.
Идут белые снеги, как во все времена, как при Пушкине, Стеньке и как после меня,
Идут снеги большие, аж до боли светлы, и мои, и чужие заметая следы.
Быть бессмертным не в силе, но надежда моя: если будет Россия, значит, буду и я. 1965 Евгений Евтушенко. Идут белые снеги. Москва, "Художественная Литература", 1969.
* * * Я шатаюсь в толкучке столичной над веселой апрельской водой, возмутительно нелогичный, непростительно молодой.
Занимаю трамваи с бою, увлеченно кому-то лгу, и бегу я сам за собою, и догнать себя не могу.
Удивляюсь баржам бокастым, самолетам, стихам своим... Наделили меня богатством, Не сказали, что делать с ним. 19 1000 54 Евгений Евтушенко. Идут белые снеги. Москва, "Художественная Литература", 1969.
КОГДА УБИЛИ ЛОРКУ Когда убили Лорку,а ведь его убили!жандарм дразнил молодку, красуясь на кобыле.
Когда убили Лорку,а ведь его убили!сограждане ни ложку, ни миску не забыли.
Поубиваясь малость, Кармен в наряде модном с живыми обнималась ведь спать не ляжешь с мертвым.
Знакомая гадалка слонялась по халупам. Ей Лорку было жалко, но не гадают трупам.
Жизнь оставалась жизнью и запивохи рожа, и свиньи в желтой жиже, и за корсажем роза.
Остались юность, старость, и нищие, и лорды. На свете все осталось лишь не осталось Лорки.
И только в пыльной лавке стояли, словно роты, не веря смерти Лорки игрушки-донкихоты.
Пусть царят невежды и лживые гадалки, а ты живи надеждой, игрушечный гидальго!
Средь сувенирной швали они, вздымая горько смешные крошки-шпаги, кричали: "Где ты, Лорка?
Тебя ни вяз, ни ива не скинули со счетов. Ведь ты бессмертен,- ибо из нас, из донкихотов!"
И пели травы ломко, и журавли трубили, что не убили Лорку, когда его убили. Евгений Евтушенко. Идут белые снеги. Москва, "Художественная Литература", 1969.