– Подобное видение у меня как раз только что было; оно исключительно ужасно, и вы видели, как оно меня поразило. Я увидел перед собой труп человека, умершего не спокойной естественной смертью, но жертвой какого-нибудь ужасного случая; страшная бесформенная масса с лицом вздувшимся, измятым, неузнаваемым. Я видел, что это ужасное тело лежит в гробу и над ним совершается похоронный обряд. Я видел пастора и кладбище; и хотя ни того, ни другого не видел никогда раньше, я прекрасно могу мысленно вызвать их перед глазами. Я видел вас, себя, Бошана, всех нас и многих еще, стоящих вокруг в качестве провожающих покойника. Я видел, как солдаты подняли ружья, когда окончилась служба; я слышал залп из этих ружей и больше не помню ничего.
Когда он упомянул об этом ружейном залпе, я с содроганием взглянул на Бошана; и никогда не забуду выражения застывшем ужаса на его красивом, обыкновенно скептическом лице».
Это лишь один инцидент (и вовсе не самый существенный) в этой замечательной истории психического опыта, но так как в данную минуту нас интересует лишь пример случая второго зрения, который она нам дает, то я должен лишь сказать, что позднее, днем, группой молодых офицеров было найдено тело их командира в том ужасном виде, который так верно описал Камерон. Рассказ продолжается:
«Когда на следующий день вечером мы прибыли к месту нашего назначения и с нас сняли показания соответствующие власти, Камерон и я вышли на прогулку, надеясь, что смягчающее влияние природы хоть немного стряхнет с нас парализовавшее нас уныние. Внезапно он сжал мою руку и, указывая на какую-то грубо сделанную решетку, сказал дрожащим голосом: – Да! Вот оно! Это кладбище, которое я видел вчера. – И когда позднее мы были представлены местному капеллану, я заметил (хотя мои друзья и не заметили этого) непреодолимое содрогание, с которым Камерон взял его руку, и я понял, что он узнал пастора своего видения».
Что же касается оккультного объяснения всего этого, то я полагаю, что видение Камерона было чистейшим случаем второго зрения, и если так, то тот факт, что два человека, которые, очевидно, были ближе всех к нему (несомненно, один, а возможно, что и оба прикасались к нему), принимали в этом видении участие в ограниченных пределах, давших им возможность только услышать заключительный залп в то время, как другие, не бывшие так близко, не слыхали ничего, – обнаруживает, что интенсивность, с которой видение поразило ясновидящего, вызвала вибрации в его духовном теле, передавшиеся вибрациям лиц, находившихся с ним в соприкосновении, как это бывает при обычной передаче мыслей. Тот, кто пожелает прочесть окончание этой истории, найдет его на страницах «Люцифера» (т. XX, стр. 457).