– С чего ты взяла?! – Гера сделал вид, что совершенно не понял вопроса.
– Но ведь ты же вор в законе…
– Что?!
– Ты же вор в законе…
– Кто тебе такое сказал?
– Да все об этом говорят, – немного растерялась я.
– Кто все?
– Люди…
– Надо же, а я и подумать не мог, что про меня говорят все люди. Не слушай никого, понятно?
– Понятно.
– Люди любят языками без толку чесать, на то они и люди…
Мы зашли в тускло освещенный зал, где нас с наигранной радостью встретили официанты, и сели за столик на двоих. Я оглядела довольно уютный, небольшой зал и уставилась на пламя свечи, стоявшей посередине нашего столика.
– Ты знаешь, мне кажется, здесь как-то темновато.
– Ты меня видишь? – Гера обнажил в улыбке свои белоснежные зубы.
– Вижу.
– Значит, здесь достаточно светло.
Гера сделал заказ и, как только официант принес нам бутылку красного вина, торжественно протянул мне бокал.
– Ну что, Татьяна… За встречу и за твое освобождение.
– За встречу.
Я сделала глоток вина, наклонилась к Ворону и недоверчиво спросила:
– И что, ни один человек с улицы не может зайти сюда?
– Ни один.
– Но почему?
– Потому что для человека с улицы полно различных уличных кафе.
– А кто же тогда сюда ходит?
– Я.
– И все? – я махнула головой в сторону мужчин, сидевших за столиком у стены. – Но ведь мы здесь не одни…
– Сюда хожу я и люди, ко мне приближенные.
– И все?
– Почти все. Сюда ходят те, кого я хочу здесь видеть.
– Выходит, что это твое собственное кафе?
– Нет. Я же не бизнесмен.
– Тогда что же все это означает?
– А то, что в этом кафе хотят всегда меня видеть и могут создать мне все условия для комфортного и полноценного отдыха, – как-то загадочно сказал Ворон.
Допив свой бокал до самого дна, я вновь наклонилась к Ворону и все так же тихо спросила:
– Гера, скажи, а тяжело так жить?
– Как? – не понял моего вопроса Гера.
– Ну так, как ты…
– А ты знаешь, как я живу?
– Я догадываюсь.
– Я живу совершенно спокойной, обычной и нормальной жизнью. Может быть, немного не такой жизнью, как живут тысячи моих сограждан, но только немного. Тяжело было жить так, как я жил в молодости.
– А как ты жил в молодости? Ты считаешь себя старым?
– Совсем нет. Я считаю себя зрелым. Я мужчина в самом расцвете сил и лет.
Гера рассмеялся и налег на салат.
– Я не люблю вспоминать, как я жил в молодости. Жилось мне очень непросто и совсем не сладко. Но человек так устроен, что он ко всему привыкает, и даже к такой жизни тоже.
– К какой именно жизни?
– К несладкой, – уточнил Гера.
– Можно подумать, она бывает сладкой.
– Не скажи. У некоторых вся жизнь в шоколаде.
– Никогда не встречала таких людей.