Гера убрал руки от моего лица, нервно достал сигарету и насмешливо спросил:
– Скажи, ты все это придумала?
– Что именно?
– Ну этот отстрел…
– Ничего я не придумала, а сказала тебе сущую правду. У меня в доме сейчас находятся раненый и моя подруга врач, которая вызвалась его выхаживать.
– Ты хочешь сказать, что совсем недавно ты стреляла в родственника своего покойного мужа?!
– Я стреляла в его сына.
– Из чего?
– Из охотничьего ружья.
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты сумасшедшая?
– Говорили. И первый муж, и второй…
– И третий муж скажет тебе то же самое… Ты голову когда в последний раз проверяла?
– Зачем? Я ее вообще никогда не проверяла.
– А зря, тебе бы это не помешало. А я-то, дурак, так старался, чтобы спасти тебя от тюрьмы… Выходит, что тебе совсем не нужна свобода?!
– Как это не нужна? Она мне очень даже нужна.
– Зачем она тебе нужна, если ты не сегодня-завтра сядешь опять?! Что тебе приспичило стрелять в собственном доме?!
– Еще как приспичило. Я что, должна стоять и смотреть, как совершенно чужой человек расхаживает по моему дому?! Тем более этот человек постоянно мне угрожал и столько раз обещал меня убить. Если я что-то и делала не так, то я делала это в целях самообороны.
– Это не самооборона. Ты нарушила закон. Ты просто нарушила закон…
– Боже праведный, кто бы говорил… Можно подумать, ты его ни разу не нарушал.
– Если я и нарушал закон, то только с умом.
– Никогда не думала, что закон можно нарушать с умом.
– Можно, если, конечно, ум у тебя имеется.
– Найдется, – фыркнула я.
– Если уж ты и решила кого убить, то надо убивать до конца. Нельзя оставлять жертву в живых, потому что, если эта жертва останется в живых, она обязательно убьет тебя.
– Ты что, предлагаешь мне его добить?
– Я ничего не предлагаю. Просто говорю тебе, что уж если ты что-то начала, то обязательно это докончи. Не умеешь, не берись.
Гера немного помолчал и добавил:
– Я понял, что мы с тобой сегодня никуда не поедем.
– Я не могу. У меня дома раненый.
– Но ведь у раненого есть сиделка.
– Этот раненый очень опасен и совершенно непредсказуем.
Гера посмотрел на часы и пожал плечами:
– Смотри сама. Хозяин барин. Я никогда не принуждаю женщин. Просто уже глубокая ночь. Я уверен, что и твой раненый, и его врач уже спят. Пошли, я отвезу тебя домой.
– А как же мой долг тебе?
– Про долг я расскажу тебе в следующий раз.
– Просто я не люблю долгов и хотела бы побыстрее рассчитаться.
– В следующий раз, – отрезал Ворон, четко давая мне понять, что наша встреча состоится снова.
Мы встали из-за столика и направились к выходу. Как только мы подошли к машине, яркая вспышка света, исходящая из незнакомой припаркованной у кафе иномарки, прочертила ночную тьму и ударила прямо в наши лица. Я испуганно вскинула руки и закрыла глаза. Яркий луч сначала осветил мое лицо, а затем переместился на лицо Ворона. Сказать, что мне стало страшно, значит, ничего не сказать. Те считанные секунды, пока нас освещала незнакомая машина, показались мне настоящей вечностью. Я спряталась за спину Ворона и не могла даже представить, что именно мне ждать в следующую минуту. В тот момент, когда из машины показалась рука с направленным на нас пистолетом, я вцепилась в Ворона с такой чудовищной силой, что перестала чувствовать свои пальцы. Ворон резко откинул меня назад, и я упала на землю, крепко ударившись об нее носом. Это был настолько сильный удар, что я сразу ощутила, как из носа у меня хлынула теплая кровь. А затем прогремел выстрел. Ворон вытащил пистолет, упал на меня и несколько раз выстрелил в ответ. Открылась дверь частного кафе, из нее выскочили вооруженные люди и принялись целиться в незнакомую иномарку. Иномарка с пробитым пулей ветровым стеклом тут же вспыхнула ослепительным светом фар и понеслась прочь через соседний двор.