Поначалу местные кумушки попытались затюкать Виолу, но не тут-то было, девица оказалась весьма остра на язычок и не давала спуску даже родной матушке своего супруга, не говоря о прочих злопыхательницах. К тому же она не стеснялась применять помимо словесных доводов более веские аргументы, отчего время от времени у какой-либо молодухи под глазом появлялся лиловый «фонарь» или, одержав сокрушительную победу в схватке с очередной обидчицей, Виола становилась обладательницей пряди ее волос. Благодаря своему несгибаемому характеру и завидному умению убеждать, в самом скором времени молодая супруга Рыжего Дрока стала неформальным лидером женской части населения деревни.
С самого начала семейная жизнь Дрока и Виолы пошла как-то наперекосяк. Муж обожал, а точнее боготворил свою благоверную и готов был выполнять любые ее капризы. Виола до поры до времени позволяла себя боготворить, все больше и больше разочаровываясь в Дроке. Даже рождение сына не спасло их союз от сокрушительного крушения. Прожив бок о бок с окончательно опостылевшим Дроком восемь лет, в один прекрасный момент Виола чмокнула Феллада в лобик и, оставив на попечение заботливого родителя, ушла к другому мужчине. Если бы муж в свое время проявил характер и не потакал каждому капризу своей супруги, вполне возможно, Дрок и Виола до сих пор жили вместе и были бы счастливы, но случилось так, как случилось: Феллад при живых родителях остался сиротой, поскольку Рыжий Дрок не усидел дома и подался в пластуны. А Виола до сих пор продолжает искать свой идеал мужчины.
– Горе-то, какое у нас, мой мальчик! – с места в карьер запричитала Виола.
– Что случилось, мама? – принимая в объятия блудную мать, вежливо поинтересовался юноша. – Очередное крушение женских иллюзий? Это, которое же по счету?
– Не дерзи своей матери, противный мальчишка! – Вытирая носовым платочком не успевшие намокнуть глаза, с деланным пафосом воскликнула гостья, затем продолжила более спокойным голосом: – Этот Кайт оказался конченным эгоистом, а вся его родня – сборище сволочей и придурков. Короче ушла я от него…
– Поздравляю, мамочка! – излишне помпезно произнес Феллад.
Иронические нотки в его голосе не укрылись от чуткого материнского уха, и она разрыдалась на этот раз по-настоящему, повисла на шее сына, оглашая помещение громкими стенаниями и орошая грудь юноши потоком горячих слез.
– Горе-то, какое, сынок, твой отец Рыжий Дрок не вернулся из последнего похода в Дикий Лес! Сгинул твой папенька в жаркой Афре!..
Фелладу с трудом удалось освободиться от весьма цепких объятий мамочки. Он бережно усадил женщину в мягкое кресло, материализованное по его требованию заботливым Трифоном, а сам уселся на другое, точно такое же и, указав рукой на появившийся вместе с креслами столик, уставленный стандартным набором напитков, спросил: