– Как же не наглотался? – обречённо прошептал Бизя. – Ещё как наглотался! А… выйти они могли?
– Могли, – легко согласилась врач. – Я только понять не могу, вы здоровьем ребёнка интересуетесь, или шпагами?!
– Пошли! – дёрнула я Гаспаряна за руку. Не открывая глаз, он встал и послушно пошёл за мной.
Понурой троицей мы поплелись на выход.
– Приодели бы, что ли, мальчонку-то! – крикнула нам вслед дежурный врач. – А то таскаете за собой в одном нижнем белье!
– У нас осталось, – Бизя посмотрел на часы, – восемь часов, сорок девять минут. А капсул нет! Нет капсул!! – Он ударил кулаком в стену и какой-то глупый натюрморт с грохотом упал на пол.
Мы зашли в свой домик, чтобы собрать вещи. Ганса тоже отправили собираться и будить всех остальных.
– Как бы то ни было, нужно выезжать быстрее. Мало ли какие могут быть задержки в дороге, – сказала я, скидывая с тумбочки в сумку умывальные принадлежности и косметику. – Кстати, рентген – не очень точное исследование. Было бы хорошо ещё и УЗИ сделать, но в такой дыре вряд ли оно есть. Будем считать, что капсулы в Гансе, и будем надеяться, что к монгольской границе он разродится нужным товаром.
– Я вспомнил! – вдруг ударил себя по лбу Бизон.
– Что? – Я дернула на сумке молнию, которая не желала застёгиваться из-за сумбурно набитых в сумке предметов.
– Ганс вчера заходил в сортир и пробыл там довольно долго.
– Не заморачивайся.
– Контейнер в биотуалете ещё не чистили, его можно проверить!
– О господи! – Молния разошлась, и из сумки, ощерившись, вылезла всякая дребедень – массажная щётка, кошелёк, тетрадь, коробочка леденцов, зеркало и упаковка бумажных салфеток.
– Если желудочная кислота не растворила капсулы, значит, и химический наполнитель контейнера их растворить не должен, – с некоторыми признаками лёгкого помешательства пробормотал Бизя себе под нос.
– Пожалуйста, без фанатизма, – погладила я его по голове. – Успокойся. И потом, сам подумай, по сюжету мы знать не знаем ни про какие капсулы. Нам приказали доставить автобус к границе к определённому времени, мы и доставим. Заложников отпустят, а с исчезнувшей контрабандой пусть монголы парятся!
– Нужно проверить контейнер.
– Чур, этим буду заниматься не я.
Он посмотрел на меня, словно я была прозрачной стенкой, и бросился вон из домика. Я вздохнула, не торопясь, разобралась с сумкой и тоже вышла на улицу.
Нежное утро окутало меня свежестью и прохладой. Я прислушалась – сумасшедшая кукушка наконец-то перестала отсчитывать чьи-то года и улетела, оставив после своих надоедливых предсказаний только мистический шелест листвы и лёгкое дуновение ветра.