– Да вот же она, Герман Дмитриевич, – указал один из помощников на серебристый «Форд», и Воронин поморщился от досады: прокол. Объект узнал, что за ним следили. Помощника надо увольнять, в лучшем случае, поставить на вид. Указать на недостатки в работе.
– Ведите его в машину, а я пока позвоню.
Помощники повели толстяка к «Форду», а Воронин достал из кармана мобильный телефон. Звонил с улицы, недоступный прослушивающим устройствам и видеонаблюдению, если такое осуществлялось. Жильцы взяли моду украшать подъезды домов видеокамерами. Воронин встал так, чтобы быть вне зоны их видимости и позвонил Василию Андреевичу.
– Что? Достал? – спросил хозяин.
– Она съехала ночью, – отрапортовал Воронин. – Кукол увезла.
– Как узнала?! – вскипел шеф.
– Здесь ее агент. Пришел, когда мы взломали дверь. Думаю, за куклой. Это агент сказал девчонке, что кукла ценная, не иначе.
– Ты уверен?
– Наверняка буду знать, когда его допрошу. Вопрос: что с ним делать дальше?
– Агент, говоришь… – шеф задумался. – Ох, сколько он мне крови попортил! Скунс вонючий!
– Так может его… – Воронин сделал паузу. Указание должно поступить свыше. Никакой самодеятельности. И потом: в случае чего, за все отвечает заказчик, с него и спрашивают больше, чем с исполнителя.
– Убрать! – распорядился шеф.
– Понял.
– А перед этим допросить с пристрастием. Вытряси из него все, слышишь? Обставишь все так… В общем, ты понял.
– А девушка?
– Найти! Я по уши в дерьме из-за этой куклы. Она нужна мне позарез, понял?
– Так, может, с девчонкой пожестче?
– Ты ее сначала найди, – с иронией сказал хозяин. – Она не так глупа, как тебе показалось. Что, провела тебя? Ай, Герка! Хватку потерял! Перед девчонкой спасовал! – подзадорил его хозяин.
– Найду! – скрипнул зубами Воронин. – Из-под земли достану!
– Вот когда достанешь… Не трогай ее, слышишь? Я ее понимаю: деньги нужны. Но почему она мне ее просто не продаст, эту чертову куклу? Зачем прячется?
– Я попытаюсь установить личность мужчины, который ее увез.
– Мужчины, говоришь? Проверь-ка Чаплыгина. Олегом его зовут. А скунса – убрать! – добавил шеф и дал отбой.
«Задание понял», – мысленно отрапортовал Воронин, вытянувшись в струнку.
Пробка была мертвой. Причем и в Москву, и в область. Два конца займут часов восемь, не меньше! Это Володя Стеценко понял, когда ехал с коробками, в которых лежали куклы, на Новослободскую. Часа через полтора, из машины, облепленной мокрым снегом, он позвонил Ма-Рине и сказал:
– Я попал в пробку. Когда приеду, не знаю.
– К утру приедешь? – спросила она.
– К утру приеду.