Я блуждал взглядом по жилищу, где мне предстояло провести три года. Это была самая большая каюта на корабле; больше той, в которой мне пришлось провести столько дней в бытность мою гардемарином. К каюте примыкали просторная душевая и прочие "удобства".
Аманда потянулась, встала:
- Что интересного узнал на инструктаже?
- Что адмирал Тремэн меня ненавидит. - Я скинул наконец свою белоснежную парадную форму, о чем мечтал не один час.
- Ненавидит? За что? - Аманда была возмущена столь явной несправедливостью.
- Не имеет значения. У него свой корабль, у меня свой. - Я облачился в синюю униформу. - Вряд ли мы с ним увидимся во время полета.
- Я так скучала без тебя,- нежно проворковала она. - Три дня назад меня доставили на "Дерзкий", я стала устраиваться в каюте, разложила все наши вещи. День потратила на изучение литературы в корабельной библиотеке. И все напрасно.
Дело в том, что я устроил Аманду директором корабельной школы "Дерзкого". Так было и на "Гибернии". К счастью, на "Порции" тоже была школа.
- А здесь ты заходила в библиотеку?
- Да. Там много разных книг.
Вся библиотека умещалась в одном чемодане и состояла из множества топографических микросхем, на которых хранились горы разнообразной информации. Аманда наверняка изучила перечень книг, учебников и видеофильмов (в том числе и учебных) с присущей ей тщательностью. В обязанности директора корабельной школы входило обучение детей, находившихся на борту, разумеется, по желанию. За долгие месяцы вынужденного безделья в пути одни пассажиры старались расширить свои знания, другие читали книги и смотрели фильмы.
Я посмотрел на часы:
- Ого! Уже семь. Хочешь есть, дорогая?
- Я всегда хочу есть,- призналась она и одарила меня своей чарующей улыбкой. - Не беспокойся, дорогой, полнота мне не грозит.
Мы с Амандой отправились в столовую. Народу там было совсем мало.
Большинство пассажиров и почти весь экипаж уже устроились на борту "Порции" и в оставшееся до отправления время решили побродить по огромной орбитальной станции "Порт Земли", посидеть в самых дорогих ресторанах, поглазеть на прибытие и отправление всевозможных космических посудин.
В столовой было девять больших столов, рассчитанных на восемь персон каждый,- вполне достаточно для шестидесяти пассажиров и нескольких офицеров.
Мне не хватало традиционной корабельной молитвы, которую ежевечерне читали перед ужином в полете, но во время стоянки это не полагалось, и я помолился про себя.
Аманда представила меня доктору Франкону, кардиологу, следующему к своему будущему месту работы на планете Надежда. Второй сосед по столу, маленький смуглый мистер Сингх, сообщил, что задался целью осмотреть все планеты, какие только успеет до конца жизни.