- Есть, сэр.
Когда Филип с Грегором вышли в коридор, Филип сказал:
- Матрацы возьмем в третьей лейтенантской кабине и пилотской, это недалеко, заодно посмотришь, как здесь жили офицеры,- сказал Филип. - О Господи! - закричал вдруг он.
Я выглянул в коридор и окликнул его, но они с Аттани уже скрылись из виду. Я схватил винтовку и помчался следом за ними:
- Гардемарин Таер!
Гард стоял, прислонившись к стене, перед мертвым Симмонсом. Я взглянул на убитого. Выражение его открытых глаз я потом долго не мог забыть. Схватив Филипа за плечо, я повернул его к стене.
- Инженер! Мистер Дакко! - Оба примчались на мой крик. - Найдите одеяло, заверните тело и положите в верхний шлюз. Быстро!
Касавополус бросился в ближайшую каюту.
- Умеешь стрелять? - Я протянул Грегору винтовку. - Прикрой их! Потом доложишь.
- Есть, сэр. - И он со всех ног побежал к лестнице.
- Полегче, мистер Аттани! - крикнул я ему вслед. Касавополус принес одеяло, и они с Дакко завернули труп.
- Все в порядке, Филип,- старался я приободрить онемевшего от ужаса гардемарина. Надо было увести его прочь от страшного зрелища. - Дыши глубже! Скоро все пройдет. Дыши! - Наконец я довел его до гардемаринской каюты и втолкнул внутрь.
Вещей у Филипа почти не было. Только сумка, торчавшая из-под койки, да еще немного одежды, аккуратно сложенной на полке в стенном шкафу. Обычно в таких комнатушках гардемарины жили по четверо.
Филип стоял весь беспомощный, словно ребенок. Командиру положено держать с подчиненными дистанцию и не обнаруживать своих эмоций. Но я не мог оставаться равнодушным.
- Ложись спать, Филип.
- Есть, сэр. - Машинально, как в полусне, Филип стал раздеваться. В отличие от меня он не швырял одежду на стул, а очень аккуратно повесил китель и брюки на вешалки в стенной шкаф.
Когда он начал расстегивать рубашку, пальцы его замерли, а взгляд стал неподвижным. Видимо, он никак не мог забыть жуткого взгляда мертвого Симмонса. Надо бы сказать что-то резкое, грубым окриком вернуть Филипа к реальности, но у меня не было на это сил. И, преисполненный жалости, я сам расстегнул ему пуговицы.
- Ложись спать,- промолвил я тихо.
- Есть, сэр. - Он стал снимать носки, и я заметил шрам на его ноге след моего кнута.
Он лег на спину, устремив взор в потолок. Какие видения преследовали его в этот момент? Как вести себя в такой необычной для командира ситуации? Я взял одеяло, укрыл Филипа.
- Спокойной ночи! К утру тебе полегчает,- сказал я и выключил свет.
- Спасибо, сэр,- ответил он дрогнувшим голосом.
Я снова включил свет. Филип лежал навзничь, судорожно вцепившись в одеяло. Он зажмурился, но поздно-я успел заметить выкатившуюся из глаза слезу. Тогда он попытался что-то сказать, однако слова застревали в горле. Наконец он прошептал: