— Пусть приезжают. Их ждут на местах. Сейчас вот о чем… Ты подворье фотографа хорошо знаешь?
— Еще бы! — оживился паренек. — У него старый сад. Ну мы и…
Петьке вдруг стало стыдно. Не мог он, как прежде, с гордостью сказать: «Обносили начисто…»
— Нарисуешь план?
— Еще как!
Ласточкин дал пареньку лист бумаги и карандаш.
— Дом — второй от угла, — начал пояснять паренек свой рисунок. — На одну сторону выходит крыльцо и три окна. Два из них замурованы наглухо. Черный ход из сеней в сад. Ходят тем ходом в сарай за дровишками и за водой к соседу. Забор за сараем плохонький, из старого сушняка. А в углу — совсем разобран. В сад из дома выходят три окошка. Все закрываются на ночь ставнями.
Петька старался. Где шел сплошной забор, он провел двойную линию, а где стояла загородка из хвороста, пометил крестиками.
У начальника окротдела начал созревать дерзкий план предстоящей операции. Предстояло взять четверых бандитов, которые, наверняка, будут отстреливаться до последнего. Взять же их нужно непременно живыми.
— Что за человек, к которому фотограф ходит за водой?
— Обыкновенный, — ответил Петька. Но, сообразив, что для начальника окротдела этого мало, пояснил: — В красноармейской шинели и буденовке. Детей у него — полон двор. Сапожник.
— А попробуй-ка нарисовать и хату, и сарай, и колодец во дворе этого сапожника.
Ловко бегал карандаш по гладкой бумаге. Пылали Петькины щеки, горели радостью глаза: с ним советуются по важному делу!
— Теперь изобрази всех соседей, — попросил Ласточкин.
Дом Демченко глухой стеной стоял как раз напротив конюшни милиции. Часть сада — напротив ворот. Дальше шло длинное здание самой милиции.
— С ихнего крыльца всю улицу видно, — пояснил дотошный Петька. — Только крыльцо дохлое, ступени сгнили. Говорю дяде Васе: «Почини». А он все: «Успеется».
За домом Демченко шел огород каких-то стариков.
— Они фотографа терпеть не могут. Из-за акушерки. Старая жена умереть не успела, а он новую привел в дом.
— А через дорогу, напротив крыльца, кто такие?
— Тоже старые. Сын у них вернулся из армии. Сказывали, большевик.
«Обстановка благоприятная, — размышлял Ласточкин, — можно поставить людей в трех—четырех местах: двое „плотников“ будут ремонтировать крыльцо милиции, двое — возле колодца и двое — во дворе демобилизованного…»
— А колодец у того сапожника чистить не надо?
— Сделаем, чтобы надо было, — заверил Петька. — Кинут мои хлопцы туда дохлую собаку…
Начальник окротдела рассмеялся:
— Дохлая собака, конечно, причина, чтобы почистить колодец. Словом, там посмотрим. А ты в общем-то кумекаешь, что к чему, — похвалил Иван Спиридонович паренька.