Петька давал удивительно полезные сведения. Ласточкин отпустил его.
— Иди в коммуну… Там поминки. Пойдешь к моей Маше, я ей позвоню. А понадобишься — позову. Ну, я не спрашиваю, умеешь ли держать язык за зубами…
— Могила! — чиркнул Петька большим пальцем по кадыку.
* * *
Сборы чекиста — недолги.
До Белоярова добирались в разных вагонах. В городе Петька провел всех до милиции окольной дорогой.
Начальника милиции Матвея Кирилловича застали па месте. Ласточкин рассказал ему о цели приезда.
— Чем помочь надо? — поинтересовался тот.
— Что знаете о демобилизованном, который живет через дорогу от Демченко?
— Свой человек. Большевик. Думаю взять его к себе помощником. Хваткий парень. Служил на границе.
— Нужен специалист по колодцам. Есть такой в Белоярове?
— Запил, бродяга… Недели на две.
— Надо привести в чувство. Отыщите, искупайте и заприте. Завтра потребуется.
Для Петьки нашлось особое поручение:
— Устрой мне свидание с фотографом. Но в дом к нему заходить нельзя и вызывать не следует. Понял?
— Чего проще, — заверил паренек. — Хлопцы залезут к нему в сарай за дровами, он выскочит, я и предупрежу.
— Действуй. А потом займешься колодцем.
Дядя Вася, вечный дежурный, сходил за демобилизованным пограничником. Тот явился и представился:
— Михаил Воронько.
Ему было лет двадцать пять. Худощавое лицо. Выразительные зеленоватые глаза. Короткие, ежиком, жесткие волосы. Он произвел на Ласточкина хорошее впечатление.
— Могут к тебе приехать двое друзей? — спросил Иван Спиридонович.
— А чего не приехать. Места в хате хватит, — ответил тот.
— Забирай их с собою, — показал начальник окротдела на чекистов.
В ожидании Петьки, который должен был принести вести от Демченко, Ласточкин расспрашивал начальника милиции о соседях фотографа, Людмиле Братунь, о доме, который она продает.
Прошло часа полтора. Вдруг на соседней улице поднялся крик, брань, раздался свист. Начальник милиции и Ласточкин вышли па крыльцо: шумели у Демченко.
— Перестарался наш сорванец, — встревожился начальник окротдела.
Послали дежурного:
— Ну, дядя Вася, сходи туда…
Через несколько минут тот вернулся вместе с Демченко. Василий Филиппович крепко держал за шиворот вырывавшегося беспризорника. Очутившись в милиции, правонарушитель сразу утихомирился.
Ласточкин в душе еще раз похвалил смекалистого паренька: «А что, Сурмач, пожалуй, прав: будет из Цветаева чекист. Забрать разве его к себе? Теперь окротдел троих недосчитывается».
Демченко жаловался своему старому знакомому Ивану Спиридоновичу:
— Трое их… Душу мне всю отравили. Каждую минуту жду — если не застрелят, то уведут с собою. Они готовятся в дальнюю дорогу.