Поп мзду принял и согласился: «Сейчас исповедую рабу божью». Завалился ко мне в прихожую, дверь за собой поплотнее прикрыл. Ну и полез целоваться. Окаянный так ущипнул, что с месяц синяк не сходил. Признаюсь, я тогда больше за батюшку испугалась, чем за себя. Ну, думаю, за такое святотатство господь тут же зальет его горячей серой или лишит дара речи. Но ничего с ним не стряслось ни в тот момент, ни потом. Я подождала да и потеряла доверие к господу (если ты есть, то как можешь терпеть таких пастырей?) и уважение к попам. Обычные они смертные, все-то у них земное, даже грешат, как последний смертный.
— А венчались? — вырвалось у Ольги.
Каждое слово тети Маши она воспринимала как откровение. Но сейчас ей важно было знать одно: да или пет?
Мария Петровна прижала голову девушка к своей груди: «Глупышка ты моя, глупышка».
— Венчались. Выписал черт безрогий бумажку.
Ольга с облегчением вздохнула.
— А как же невенчанной… Стыдно перед людьми.
Узнав об этих «требованиях-минимум», Борис Коган заявил:
— Справка от попа будет.
Ольгу тетя Маша поместила на ночь к себе, а Ивана Спиридоновича отправила к «холостякам», там ему выделили койку.
На следующий день Борис отправился «к одному знакомому», к попу, а Сурмач с Иваном Спиридоновичем стали готовить «вокзальную встречу» Тесляренко с продавцом медикаментов. Ольга осталась па хозяйстве вместе с тетей Машей.
* * *
Только было они с Ласточкиным уселись в кабинете, чтобы обмозговать, что к чему, как на весь коридор закричал радостный дежурный:
— Тарас Степанович вернулся! Живой!
Захлопали двери служб. Кое-кто закричал даже «ура!».
— Тарас Степанович! Наконец-то!
А Ярош — уже на пороге кабинета.
— Разрешите доложить?
Он по-приятельски поздоровался с Иваном Спиридоновичем. Тот подставил ладонь, и Ярош, будто бы с размаху, но в общем-то не сильно, хлопнул по ней.
Увидел Сурмача, поднявшегося ему навстречу. Чуть отстранил Ласточкина и — к Аверьяну:
— Ну, вот и встретились! — Он нежно, как доброго друга, обнял сотрудника экономгруппы.
— Вовремя ты, Тарас Степанович, вовремя! — суетился Ласточкин, на радостях не зная, куда и усадить сотрудника, который, можно сказать, вернулся с того света. — Дел — невпроворот, а людей — сам знаешь. Твой боевой заместитель такое закрутил: банду выявил и заговор. — Он хитро подмигнул Сурмачу: мол, сам понимаешь, тут без пережима не получится.
Ласточкин начал вводить Яроша в курс дела о махорочниках на базаре:
— Известны — двое. Один из них — задержан: бывший председатель Щербиновского сельсовета Тесляренко. А на Жихаря уже санкция есть. Но пока решили не пугать.