У нее была своя логика, свой взгляд па мир, на события, происходящие в нем.
Она прижалась к руке Аверьяна мягкой, нежной щекой. И все недовольство, которое льдинкой всплыло в сердце, начало исчезать. «Ладно, когда-нибудь поймет, что без попов и богу не на чем держаться».
Он сменил тему разговора.
— Ты теперь жена чекиста, и запишут тебя на веки вечные в мое личное дело. Но и о ближних родственниках спросят: твои отец-мать, братья, сестры. Отец утонул еще в гражданскую, мать умерла — это я знаю. А вот сестра Катя? Помнится, она тогда ушла из Журавинки вместе с Семеном Воротынцем?
— Да. У Кати ребеночек должен был родиться.
Аверьян уловил в рассказе Ольги какую-то важную новость. Еще не осознавал, какова она, но уже ощущал ее присутствие.
— Где же Катя теперь?
— У родителей Семена Григорьевича, в Щербиновке. Они тогда ее забрали. Только Катя мертвенького родила. Не пошел ребеночек, задохнулся.
— Что же… так у стариков и по сию пору живет?
Нетерпеливое возбуждение заставило вначале Аверьяна сесть, а потом встать с кровати.
— Босыми ногами… Пол земляной, застудишься, — забеспокоилась Ольга.
Он подсел к ней.
— Ну, про сестру, дальше…
— Ничего, — ответила Ольга, не понимая, чего он от нее ждет. — Так при них и живет.
— А Семен Григорьевич?
— Он за границей. Ушел тогда со Щербанем.
Аверьян чувствовал, что жена не договаривает. Не умела она таиться, все у нее на виду, а тут — какие-то недомолвки. Глаза прячет.
Он взял ее за подбородок, приподнял голову.
— Оля! Ты чего?
— Катя опять ребеночка ждет. Они в доме работника держат, так вот… Катя с ним прижила ребеночка.
Ольге было стыдно за сестру. Она в душе осуждала ее, но в то же время сочувствовала.
Сурмач удивился: «Живет в доме свекра, а любовь крутит с батраком. И свекор все знает. Как же он с этим мирится?»
— А ты… этого… ну, работника, видела?
— Угу Некрасивый такой. Семен Григорьевич лучше был.
«Эх, бабий ум».
— Твой Семен Григорьевич бандит. Сколько он людей загубил! А ты — «лучше был», — попрекнул Сурмач жену.
Она стушевалась и быстро, скороговоркой оправдалась:
— Я же про то, что он моложе…
У Сурмача появилось желание посмотреть па старика, который позволяет невестке хороводиться с батраком, полюбоваться на свою новую родственницу, на ее очередного возлюбленного. «Старики круты нравом, порядки любят строгие. Чем же взял этот батрак, что ему так много позволяют?»
— А не съездить ли нам к Кате в гости? — предложил Аверьян и подумал: «Ольгина сестра живет в Щербиновке, где находится хата-лазарет».
Ольга обрадовалась предложению.
— Правда? А я так боялась, что ты прошв Кати. Ну, за Семена Григорьевича сердишься.