— А ну, сморчок, прекрати-ка свое брюзжание!
Но дед Параскевас клевал носом и ничего уже не слышал.
— В восемнадцатом году открылся завод, — забормотал он снова. — Иди, говорят мне. Параскевас, сторожем будешь… А сына моего, беднягу, убили на войне, понимаешь ты это?.. — Он открыл глаза и увидел, что Симоса уже нет рядом. Ничуть не смутившись, старик продолжал: — Сиди, Параскевас, сторожи! Эх! А жизнь у людей собачья. Чем брюхо себе набивать? Маслинами да фасолью?
Свист ветра заглушил бессвязное бормотание старика.
Симос с одним рабочим пошел в заводоуправление.
В задней части здания, выходившего во двор, было помещение, где хранились бидоны с машинным маслом, пакля и прочее. Это и был «кабинет» старшего мастера. На маленьком столике, задвинутом в угол, валялись в беспорядке расчетные ведомости, которые каждую субботу, прежде чем попасть к управляющему, проходили через руки Симоса. Старший мастер обладал безграничной властью, распространявшейся не только на рабочих, но и на конторских служащих. Даже сотрудники лаборатории боялись его. За исключением лиц, в которых была особо заинтересована администрация, а также врачей, химиков и некоторых старых работников бухгалтерии, он мог уволить кого угодно, ни перед кем не отчитываясь. Владелец завода Маноглу считал, что ему удобно держать при себе цепного пса, нагонявшего на всех страх.
Симос отпер дверь своего «кабинета» и распорядился, чтобы рабочий навел там порядок. А сам вытащил бутылку раки, запрятанную в пакле.
— Ты что там делаешь, подонок? — закричал он на рабочего.
— Разве ты не велел мне прибрать здесь?
— Брось все! К черту! Я задохнусь от пыли! Запри-ка дверь.
Рабочий тотчас бросил метлу. Это был маленький, невзрачный человечек с острова Кефаллиния, по имени Маркатос, правая рука Симоса.
— Клянусь всеми святыми, ну и приспичило ж тебе выпить, если мы притащились сюда вроде как для уборки! — с вожделением поглядев на раки и прищелкнув языком, воскликнул Маркатос.
— Катись ты… — И старший мастер, усевшись на бидон, поднес бутылку к губам. Прежде чем сделать первый глоток, он прополоскал немного рот.
— Дай отхлебнуть чуточку!
— Катись! — повторил Симос.
Но Маркатос знал все повадки старшего мастера. Устроившись на куче пакли, он ждал. Чертово раки усмиряет даже вола, и тогда слепням раздолье — кусай сколько хочешь.
— Тебя за нос водят, — с хитрой улыбкой сказал Маркатос.
— Кто?
— Все.
— Пошел к черту!
— Знаешь, что сказал вчера один тип? Если будет забастовка, Симос в штаны наложит. Клянусь всеми святыми!.. Дай и мне отхлебнуть, эй, ты!