— Иди наконец домой! Чтоб тебе пусто было, бродяга!
— Отстань от меня! — отвечал Кролик.
— А ну, давай быстрей! Быстрей, а то попрошу парикмахера оттрепать тебя хорошенько!
Как-то Кролик, вооружившись доской, бросился на мать.
— Проваливай отсюда, потаскуха, а то убью тебя! — в бешенстве кричал он.
Стаматия приводила мужчин к себе в каморку, а сына укладывала спать на кухне за деревянной перегородкой. Когда он был еще совсем маленьким, то сидел там часами и вырезал перочинным ножом на дощечке какие-то странные рисунки, а за стеной ели, пили, ругались, хохотали…
Летом Стаматии было вечно жарко, и она сидела дома, раздевшись донага. Когда перед приходом парикмахера она шла во двор помочиться, то проходила голая возле постели сына.
— Потаскуха, потаскуха! — шипел ей вслед мальчик. Ребята постарше из шайки Кролика курили сигареты.
А сам Кролик еще в прошлом году попробовал гашиш и хвастался этим, как подвигом, — доказательством того, что он уже взрослый…
Однажды после полудня, когда Тимиос мыл пол, хозяйка прилегла у себя в комнате. Тогда парнишка задвинул ведро с водой подальше в угол и выскочил на улицу. Против дома на лужайке несколько ребят гоняли мяч.
Он робко подошел к ним.
— У-у-у, ты! Дубина-бревно! — заорали на него ребята.
— Дайте и мне ударить разок по мячу.
— А ты умеешь?
— Умею, — засмеявшись, ответил Тимиос.
Вдруг прискакал, запыхавшись, какой-то малыш.
— Эй вы! Кролик! Сматывайтесь быстрей! — закричал он.
Испуганные ребята бросились врассыпную. Подручный пекаря, задержавшись на минуту возле Тимиоса, крикнул ему:
— Сматывай удочки!
— С чего это?
— Изобьют тебя.
— С чего это?
— Потому что ты дубина-бревно.
— Кто меня изобьет? — продолжал недоумевать Тимиос.
Но мальчишки уже и след простыл.
Посреди лужайки валялся забытый мяч, сделанный из толстого полотна и набитый тряпками.
Тимиос поднял его. Мяч был смешной, кособокий. Парнишке вдруг стало не по себе, захотелось удрать побыстрей отсюда, но он преодолел страх. Слишком соблазнительно было ударить разок-другой по мячу: лужайка свободна, мяч в полном сто распоряжении. Тимиос стукнул раз, потом взял мяч в руки и пригорюнился. «А играть-то одному совсем не интересно», — подумал он.
На лужайке по-прежнему не было ни души. Но Тимиос боязливо оглядывался по сторонам. Кто его может избить, он же никого пальцем не тронул? Вот от дяди он привык получать затрещины, тот на них не скупится, но что поделать! Чудной народ! А он, раз уж уродился такой упрямый, не ударит лицом в грязь.
Свита Кролика — несколько босоногих мальчишек с обритыми головами — появилась на лужайке и подошла к Тимиосу.