В небесах снова беззвучно вспыхнул ветвистый электрический разряд. В его неверном свете тускло блеснули свинцом покореженные остатки громоздкой металлической конструкции, торчавшие из каменной осыпи, словно осколки вставной челюсти сказочного великана.
— Это, что ли, мост? — недоуменно спросил сам себя капитан, протирая свободной рукой глаза. — Ох, не нравится мне этот мостик…
Разглядеть в деталях, что произошло с мостом, не удавалось — дождь рушился с неба сплошной серой завесой. Но и увиденного при вспышке было достаточно, чтобы понять: по тому, что от него осталось, не проедут не только тяжелые грузовые повозки, но и маленькая и верткая «Мегги» капитана Анненкова.
Мост был взорван.
Капитану приходилось видеть взорванные мосты. Но то, что было привычно на войне, здесь, в самом сердце погруженной в вековой сон Сьерры, смотрелось дико.
«Землетрясение, — подумал Анненков. — Они в здешних краях не редкость… тряхнуло как следует, мост и развалился…»
Странно, однако: неделю назад он получил телеграфическую депешу от Ника, и там ни о каком землетрясении не было ни слова. Впрочем, о катаклизмах иного рода — тоже.
— Да и какая разница? — вслух спросил себя капитан. — Землетрясение или нет — а на ту сторону мне все равно не перебраться…
Между взорванными опорами в скале была вытесана ровная и широкая площадка. Достаточно широкая, чтобы «Мегги» могла развернуться. Капитан включил фонарик и сверился с картой — от моста, помеченного двойной пунктирной линией, уходили две дороги. Одна вела в горы, к перевалу Понго-Понго — по ней он только что спустился, другая же петляла вдоль реки и упиралась в городишко Трухильо, милях в десяти к северу. Прежде, до того как посланцы туманного Альбиона возвели в этих диких горах свой чудо-мост, единственный путь к родовому гнезду семьи де Легисамо пролегал через Трухильо.
— Для бешеной собаки семь верст — не крюк, — философски заметил Анненков, разворачивая машину. — Еще бы посветлее было, с ветерком домчались бы…
Тьма, окутавшая горы, казалась непроницаемой — возможно, из-за того, что сгустилась в самый разгар светлого весеннего дня. Не сильно помогали и фары — их слабого света хватало только на то, чтобы выхватывать из темноты предметы, расположенные не дальше двух-трех футов от капота машины. К тому же владелец гаража, продавший Анненкову «Мегги», содрал с капитана лишние пятьдесят долларов за специально приспособленный к горным условиям «Форд». На капот обычной модели-А присобачили дополнительный бензобак, а на панель установили обычный краник. Когда машине требовалось выйти на длинный крутой подъем, краник поворачивался, и горючее самотеком поступало в мотор. Поначалу Анненков слегка обалдел от такой изобретательности, но вскоре понял, что по здешним дорогам никак иначе не проедешь. Не разворачивать же машину и ползти на подъем, врубив задний ход, — хотя внизу, в предгорьях, капитану довелось наблюдать и такое экзотическое зрелище.