Я заставил ее пройти обследование у гастроэнтеролога. После этого обследования ее направили еще на одно, уже к другому врачу. Через неделю Карину положили в больницу.
Я приходил к ней, приносил цветы и фрукты. Сидел рядом с ее постелью, гладил по тонкой, почти прозрачной руке, пытался развлечь ее веселыми историями. Мне было очень плохо в те дни. После случаев с Лехой и Хуснутдиновым я поверил, что Красный город всегда забирает свои жертвы быстро и почти безболезненно. Оказалось, что он может делать это не торопясь, медленно и со вкусом. В какой-то момент я почувствовал, что больше не выдержу. Я дождался, пока мы останемся в палате одни, и, наклонившись совсем близко к Карине, прошептал:
— Забудь о Красном городе.
Она посмотрела на меня, как на сумасшедшего.
— Те сны, о которых я тебе рассказывал, — упорствовал я. — Это нехорошие сны… ты должна забыть их, очиститься от них, и тебе станет легче. Пожалуйста, попробуй…
— Не понимаю, о чем ты, — ответила Карина. — Красный город — это мой сон. Он снился мне вчера… и позавчера, кажется… такое странное место… там совсем нет солнца…
Еще через месяц она умерла. После похорон я первый раз в жизни напился так, что потерял всякое представление об окружающей меня действительности. Мне почудилось, что я прошел через Дверь, оказался в Красном городе, добрался до балюстрады и встретил там Карину, Леху и ефрейтора Хуснутдинова. Кроме них, на площадке стояли сотни незнакомых мне людей, и все они смотрели на клубившуюся на горизонте багровую мглу.
— Привет, — весело сказала Карина и поцеловала меня в щеку. — Рада тебя видеть!
— Здорово! — крикнул Леха, хлопая меня по плечу. — Что так долго не появлялся?
— Ну что, баклан, — недобро прищурился Хуснут-динов. — Думаешь, я не знаю, что ты тогда пост у оружейки оставил?
— Чего вы ждете? — спросил я, с трудом ворочая языком. — Куда вы все смотрите?
— Солнце, — ответил Леха, радостно улыбаясь. — Скоро должно взойти солнце…
Тогда я повернулся к обрыву и стал вместе со всеми обитателями Города ждать солнца. Но солнце так и не взошло, а я пришел в себя за какими-то гаражами, весь перепачканный в блевотине. Когда через несколько дней Дверь действительно возникла передо мной, я даже не стал к ней подходить.
Десять лет я жил, не вспоминая о Красном городе. Дверь больше не появлялась. Возможно, я действительно перестал в ней нуждаться.
А потом я попал в аварию. Уснул за рулем, возвращаясь от своей новой подруги — юной и весьма требовательной девицы. Две бессонные ночи сделали свое дело. Мою машину вынесло на встречную полосу и бросило на груженный щебенкой самосвал.