А потом вдруг объявился Прохор… и убил моего мужа.
— Когда это случилось?
— Три года назад. — Анастасия Васильевна расплакалась всерьез. — Заявился неожиданно. Худой, словно его на солнце долго сушили, лохматый, передних зубов не хватает, но пальцы в золотых перстнях и трость из слоновой кости. Хвастался, что фарт ему подвалил небывалый, но можно, дескать, еще прихватить, и гораздо больший, если я соглашусь с ним бежать и стать его невенчанной женой. Я, помнится, посмеялась. Говорю: «Я тогда за тебя замуж не пошла, когда ты молодой и красивый был, а сейчас и подавно не пойду!» Видите ли, — пояснила она, заметив, что Алексей недоуменно поднял брови, — Прошку отец воспитывал в нашей семье с пяти лет. Поговаривали, что он был суразом[43], якобы от маминой горничной, но все это полнейшая ерунда. Отец если и грешил, то не в собственном доме. У него был свой определенный кодеке чести, и он его придерживался, даже тогда, когда пил уже по-черному. Тетушка рассказывала, что отец подобрал Прохора в тайге во время охоты — грязного, шелудивого, худющего… И фамилию ему дали по кличке любимой собаки отца — Сипая, который его в кустах обнаружил. Отпарили его после, отмыли, откормили, вырастили… — Анастасия Васильевна покачала головой. — Отец любил Прохора безмерно, да и он за ним словно собачонка везде бегал, а вырос, в настоящего цепного пса превратился. За отца горло готов был перегрызть. Первым поверенным отца был, во всех его делах разбирался. Одного не пойму, почему позволил ему спиться и не усмотрел, когда он ночью из дома вышел… А через несколько дней тело отца в Провале всплыло. Сначала мы думали, что он в горячке вниз бросился, а вскоре в его бумагах записку нашли, где он писал, что убивает себя добровольно, потому что ему тяжело смотреть, как мы мучаемся с ним. Затем еще что-то… Какие-то слова… Каштулак… Это гора в окрестностях прииска. Пять вершин у нее. Потом что-то про отвалы… Но это было так вкривь и вкось написано, ничего не понять. Да, — встрепенулась она, — там и про браслет было что-то, но что именно, мы с тетушкой так и не смогли разобрать. После этого я как раз и обнаружила, что исчезли и остальные части браслета…
— Но вы, помнится, сказали, что здесь не обошлось без Прохора? — уточнил Алексей.
— Видите ли, в тот день, когда отец исчез из дома, я застала Прохора в своей комнате. Он рылся в шкатулке с драгоценностями. Я его выгнала, конечно, отругала. Думала поначалу, что он для отца старается. Он и раньше таскал у меня драгоценности и деньги отцу на пропой. Я все тщательно проверила. Ничего не пропало, а вот через несколько дней я обнаружила, что обе части браслета исчезли. Более дорогие украшения остались, а сущие безделушки пропали. — Она пожала плечами. — До сих пор не могу найти этому объяснения.