Алексей решил промолчать, тем более что тирады эти больше походили на оправдание, чем на совет. И подумал вдруг, что Тартищеву как раз и не хватает той теплоты и участия, самой простой заботы и внимания, в которых нуждается всякий человек, и даже такой, как он, — жесткий и упрямый начальник Североеланского уголовного сыска…
Наконец они вышли на Тагарскую и остановились у парадного подъезда. Навстречу им шагнул городовой.
Тартищев протянул ему бумагу — разрешение окружного прокурора на дополнительный осмотр квартиры, в которой произошло убийство. И уже через десять минут они стояли посреди комнаты, в которой ровно ничего не изменилось с последнего их пребывания здесь, разве только слой пыли появился, затянувший все плотным бархатистым покрывалом.
— Что будем искать? — деловито справился Тартищев и огляделся по сторонам. — Думаю, что в сундуке рыться не имеет смысла, все документы и ценности из него изъяты и описаны, книги все пересмотрены, одежда прощупана агентами охранки и жандармами.
Тогда нам остается, Алеша, искать что-то и где-то, где никто это что-то, в данном случае браслет, даже и не подумал искать…
Алексей достал копию описи, после долгих споров и пререканий предоставленную им во временное пользование охранным отделением, и пробежал ее глазами.
— В списке вещей нет никаких браслетов. Это ведь скорее женское украшение, хотя на Востоке их, бывает, носят и мужчины.
— Ольховского не браслеты волновали прежде всего, а бумаги, которые хранились у князя. Без всякого сомнения, Дильмац был у него в Б-2[40], как все иностранцы, что слетаются в Сибирь, как мухи на патоку, — произнес ворчливо Тартищев и протянул руку. — Дай сюда опись, я посмотрю, что к чему, а ты порыскай по квартире, авось что-нибудь и углядишь молодым своим взором.
Алексей медленно обошел по периметру каждую из трех комнат, спальню, умывальную и кабинет, заглянул под подоконники, простукал их на предмет обнаружения тайников, потом тоже самое проделал со столешницами, умывальником, ванной, залез под кровать и исследовал досконально пружинный матрац, спинки, подушки, тщательно прощупал одеяло, заглянул под ковер и на коленях прополз по всему полу, пробуя каждую плашку паркета, не поддастся ли нажиму, не откроет ли секретную нишу, где прячется нечто, что могло бы помочь им раскрыть тайну убийства путешественника и возможного австрийского шпиона Отто Людвига фон Дильмаца.
— Ну надо же, — неожиданно сказал Тартищев и ткнул пальцем в одну из строчек описи, — и здесь тоже посуда белого металла! — Он посмотрел на Алексея и улыбнулся неожиданно открытой, почти мальчишеской улыбкой. — Знаешь, лет тридцать назад пришлось мне впервые в жизни подобную опись делать.