– Пошел ты! – Кларк произнес свои первые два слова за последние пять минут.
Тут в разговор вмешался Льюис:
– Послушай, Босх, я же тебе говорю: ФБР тебе не доверяет. Вот в чем вся штука. Они говорят, что взяли тебя помочь в расследовании, но нам они сказали, что не до конца в тебе уверены. Сказали, что ты силой втесался в их расследование и они намерены держать тебя под контролем, чтобы ты не обвел их вокруг пальца. Вот и все. Поэтому нам было велено отойти в тень, но не спускать с тебя глаз. Мы так и делали. Вот и все. А теперь развяжи нас. Я еле дышу, и руки уже саднит от этих наручников. Ты уж слишком туго их застегнул.
Босх повернулся к Кларку:
– Где твой ключ от наручников?
– В переднем кармане, – ответил тот. Он вел себя хладнокровно, отказываясь смотреть на Босха. Гарри зашел ему за спину и обеими руками обхватил вокруг талии. Вытащив ключи из кармана, прошептал на ухо:
– Кларк, если ты еще раз сунешься ко мне в дом, я тебя убью.
Затем рванул вниз брюки и трусы сыщиков, спустив до самых лодыжек, и зашагал прочь. Кольцо с ключами он забросил в машину.
– Ты, ублюдок! – завопил Кларк. – Я первый убью тебя, Босх!
Пока при нем были «жучок» и «Награ», Босх мог быть в достаточной степени спокойным за то, что Льюис и Кларк не будут пытаться выдвинуть против него обвинение. Им было что терять – больше, чем ему. Судебный иск и публичный скандал поставят крест на их продвижении по служебной лестнице на шестой этаж. Босх сел в свою машину и поехал обратно, к Федерал-билдинг.
Пытаясь оценить ситуацию, он пришел к выводу, что слишком много людей знали о Шарки или имели возможность узнать. Было неясно, как обезвредить внутреннего осведомителя. Льюис и Кларк видели мальчика и передали информацию Ирвингу и Паундзу – и кто знает, кому еще? В ФБР о парне знали как минимум Рурк и клерк, собирающий отчеты. А в этот список еще не вошли люди на улице, которые могли видеть Шарки вместе с Босхом или слышать, что Босх его разыскивает. Босх знал, что ему остается только ждать развития событий.
В правительственном здании, на этаже, занимаемом ФБР, рыжеволосая секретарша за стеклянной перегородкой в приемной попросила его подождать, пока она свяжется по телефону с опергруппой 3. Он снова принялся глазеть сквозь прозрачные занавеси на кладбище ветеранов и увидел, как несколько человек трудятся над вырытой в склоне холма траншеей. Они закладывали рану в земле блоками из черного камня, резко бликующими на солнце. И до Босха наконец дошло, чем они занимаются. Прожужжал за спиной замок отворяющейся двери, и он, отойдя от окна, вошел внутрь. Было половина третьего, и сотрудники опергруппы отсутствовали, за исключением Элинор Уиш. Она сидела за столом и ела сандвич с яичным салатом – из тех, что в треугольных пластмассовых коробках продавали в кафетериях всех правительственных зданий, где Босху доводилось бывать. На столе стояли пластиковая бутылка с водой и бумажный стаканчик. Они обменялись беглыми приветствиями. Босх почувствовал, что отношения между ними изменились, но не знал насколько.