Пока «арестанты» пребывали в раздумьях, микроавтобус тронулся с места и поплыл сквозь море орущих репортеров.
— Вспомните, зачем вы ввязались в это дело, — продолжала Тюремщица. — Зачем написали заявления «Любопытному Тому»?
«Арестанты» смутились: перед началом шоу было придумано множество всяких причин — «Развить себя как личность», «Испытать характер», «Открыть новые горизонты приключений», «Обрести цель и побыть ролевой моделью».
Все прекрасно заучили пароли и то, что от них ожидали услышать. Новый язык праведного самооправдания. Сплошная чушь, и Джеральдина это знала. Она понимала, почему получила от этих людей заявления, и никакая лукавая болтовня в духе нового века не могла скрыть истинных намерений. Они хотели прославиться. И поэтому Тюремщица не сомневалась, что все как миленькие вернутся обратно в ее «Зазеркалье».
Микроавтобус вырвался из толпы у полицейского участка, и в тот же миг за ним устремились папарацци на мотоциклах. Опьяненные погоней, они закладывали немыслимые виражи, пренебрегая собственной безопасностью и рискуя жизнью других.
— Итак, — гаркнула Джеральдина, — оставим на время вопрос, кто убил... как получилось, что наша несчастная Келли отошла в мир иной. Обсудим другое: какие возможности перед вами открывает ее печальный уход? Я говорю о славе вне всяких границ и сверх самых диких мечтаний. Нет вопросов, программу начнут транслировать на весь мир. К тому времени, когда вы покинете дом, ваши лица станут узнавать в каждом городе, в каждой деревне, в каждом доме планеты. Подумайте об этом, ребята. Если вы разойдетесь сейчас, о вас через неделю забудут. Заколотите по нескольку тысчонок на рассказах о Келли — вот и все. Но если будете держаться вместе и вернетесь в дом, станете главной темой на долгое время.
— Вы хотите сказать, что зрители будут гадать, кто из нас убил Келли? — спросила Дервла.
— Непременно, — согласилась Тюремщица. — Но полиция тоже делает свое дело, и это играет на вас. Прибавьте человеческий аспект: всем интересно, как вы уживетесь после перенесенного потрясения. Поверьте, наша программа получит ранг лучшего телешоу века.
Она видела, что «арестанты» колеблются: страх и восторг владели ими одновременно.
— Мне кажется, нам лучше какое-то время побыть дома, — пробормотала Сэлли. Никто еще не слышал, чтобы она говорила настолько тихо.
— И я о том же! — обрадовалась Джеральдина.
— Я имела в виду настоящий дом.
— Вот оно что... Черт подери! Но дом «Любопытного Тома» — и есть ваш настоящий дом! — В жизни Тюремщицы все определяла работа, и она не могла представить, что кто-то из участников самого грандиозного телешоу до того, как появиться у нее, готовил тосты с «Мармайтом»