— Кто верит в Бога? — спросил Джаз, когда они уселись за обеденный стол и принялись за спагетти «болоньезе». Он думал о Дервле, о небесах и об аде и поэтому задал этот вопрос.
— Я нет, — отозвался Хэмиш. — Я верю в науку.
— И правильно, — подхватил Гарри. — Религия хороша для карапузов. В том смысле, что им же надо что-то втолковывать.
— А меня интересуют восточные верования, — объявила Мун. — Возьмите Далай-ламу — потрясающе клевый парень. С ним всегда покой и безмятежность. Просто супер!
— Хэмиш, а в какую науку ты веришь? — спросила Дервла.
— Разумеется, в теорию большого взрыва, — важно ответил тот. — Теперь такие мощные телескопы, что можно видеть окраины вселенной и зарождение времени. И до нескольких секунд определить, когда все началось.
— А что было до того, когда все началось? — поинтересовалась Мун.
— Все задают такой вопрос, — хмыкнул Хэмиш.
— Интересно, почему?
— Давай, давай, Хэмиш, — подначивал Джаз. — Раскалывайся, что было до того.
— Ничего, — торжественно произнес он. — Даже меньше, чем ничего. Ни пространства, ни времени.
— Вроде как здесь, — рассмеялся Джаз.
— Туфта это все. Хреномуть.
— Это наука, Мун, наука, располагающая точными данными.
— Не понимаю, о чем вы спорите, — вмешалась в разговор Дервла. — Можно принимать теорию большого взрыва или любую другую идею, и это не противоречит существованию Бога.
— Значит, ты в Него веришь?
— Как тебе сказать? Наверное, не в Него. Не в старика с бородой, который сидит на облаках и мечет на землю громы. Мне кажется, я верю в нечто, но не признаю организованной религии. Мне не требуется строгих правил и установлений для того, чтобы общаться с тем Богом, которого выбрала. Бог всегда с нами, не важно, прочитали мы его книгу или пока еще нет.
Колридж и Триша слушали их разговор в Сети. В последнее время в участке шла постоянная трансляция шоу «Под домашним арестом».
— Надо было арестовать эту девицу за введение в заблуждение следствия, — проворчал Колридж. — Пусть бы хлебнула строгих правил и установлений.
— А что еще она натворила? — удивилась Триша. — Мне показалось, она вам понравилась.
— Господи боже мой, Патриция, вы слышали, что она сказала: «С тем Богом, которого выбрала». Что за невероятная чушь?
— Если честно, то я с ней согласна.
— Тогда вы такая же глупая и ленивая, как она. Не нам выбирать Бога. Всевышний — это не прихоть. Не Он для нас, а мы для Него.
— Это вы так думаете, сэр...
— В это от века верит каждый философ и искатель истины, возьмите любую культуру, констебль. Всегда подразумевалось, что вера предполагает определенное смирение молящегося. Сознание собственной ничтожности и величия Творца! Но теперь все наоборот! Ваше поколение считает Господа ненавязчивым советчиком, который говорит вам то, что вы хотите, и лишь тогда, когда вам угодно, а в остальное время безмолвствует. Вы придумали убогую веру, чтобы оправдать свою убогую культуру.