— Они безобидные и не отравляют атмосферу, когда растут у тебя на брюхе! — завопила Дервла. — А в душевой меня от них воротит. Пресвятая Дева Мария, откуда их столько? Можно набить матрас! Ты что, обрабатываешь их змеиным жиром?
Воггл не показал вида, хотя обвинения Дервлы задели его. Никто не заподозрил бы Воггла в проявлении чувств, потому что он плевал на всех остальных. Но Дервла ему нравилась. Он даже признавался в этом в исповедальне.
— Между нами существует явная связь, — заявил он. — Я почти уверен, что когда-то, в иной жизни, она была великой принцессой Священных рун, а я — кудесником.
И теперь, получив выговор от своей тайной симпатии, Воггл принял гордый и независимый вид.
— Мне нечего стыдиться волос с яиц. Они имеют такое же право на присутствие в доме, как другие телесные миазмы, например, гной на колечке в соске Мун, к которому я отношусь с должным уважением.
Это был умный ход. Накануне Мун зазывала «арестантов» посмотреть на свой воспалившийся сосок, правда, без особого успеха.
— Заткнись! — закричала она с оранжевого дивана. — Нечего трепаться про мою титьку. Откуда мне было знать, что тот долбаный подонок из Брайтона всунул мне дерьмовую железку вместо золота. А божился, что золото! И еще учтите, я мажусь савлоном[22] и ничего не оставляю на вашем поганом мыле.
— Не увиливай, — подхватила Дервла. — Мун лечится. И ты тем более должен споласкивать после себя мыло. И не только мыло, но и слив тоже. А то такое впечатление, что там подох и успел разложиться сенбернар.
— Хорошо, — согласился Воггл, напустив на себя величественный вид — ну просто древний маг!
— Я счастлива.
— Но только при одном условии: если ты откажешься от машины.
День тридцать третий
2.30 пополудни
Каждый раз, когда груда еще не просмотренных пленок немного уменьшалась и становилась не такой пугающей, из хранилища приносили новые. Казалось, им не будет конца.
День восьмой. Джаз и Келли общаются в саду.
День восьмой
3.00 пополудни
— Какую самую противную работу тебе приходилось делать? — спросил Джаз.
Они с Келли сидели на краю бассейна и балдели от солнца и от сознания того, как потрясающе смотрятся в своих весьма условных купальных костюмах.
— Тут и думать нечего, — отозвалась Келли. — Терпеть не могу участвовать в массовках.
— А что тут плохого? Звучит недурно.
— Недурно, если нет желания стать актером. Получай суточные, обед и старайся поближе подойти к какой-нибудь звезде. Но если хочешь стать настоящим профессионалом, все это жутко противно. Кажется, что большего никогда не достигнешь.
— Так ты мечтаешь стать актрисой?