— Превратись в львицу, — посоветовал Джаз. — Я хочу сказать, что все эти картинки — сплошная муть. Обведут три сраные точки, и получается Телец или Кентавр. Просто смешно. А если соединить побольше, выйдет амеба или лужа. Представьте себе: рожденный под знаком лужи! Здорово!
— Дело не в рисунке, Джаз, — перебила его Мун. — Дело в характере — в чертах людей, рожденных под определенным знаком.
— Чушь! — не сдавался он. — Говорят, Девы — такие отважные, а Козероги — глубокие и умные. Но где звезды глупцов и зануд? В мире их до хрена. Должны же они как-то быть представлены на небе. Например: Тельцы — тупые, а Весов всегда пучит.
— Все-то ты знаешь, ну просто офигенно умный, — заключила Мун.
День двадцать четвертый
10.00 утра
— Что же это за парильня, если она в доме? — удивился Газза.
— Здесь сказано, что такова традиция коренных американцев, — прочитал Хэмиш.
— Коренных американцев?
— Полагаю, индейцев,[37] — уточнила Дервла.
Задание на выходные не произвело на Газзу впечатления.
— И для чего же такая хреновина?
— Как видно из названия, чтобы париться и потеть. — Хэмиш держал в руках инструкцию. — Судя по тому, что тут написано, очень похоже на сауну, только мягче. И еще говорится, что это приспособление использовалось индейскими воинами.
— И воительницами, — вмешалась Сэлли.
— А разве существовали такие? — спросила Келли. — Мне кажется, у индейцев были только скво.
— Это потому, что историю писали мужчины. Они отрицают роль женщины в войне, искусстве и науке и всю славу отдают их мужьям.
— Bay! А я и понятия не имела! — искренне удивилась Келли.
— А ты подумай: история... всегда была историей мужчин.
— Послушайте, давайте вернемся к нашей долбаной парильне, — предложил Газза. — Так чего от нас хотят?
Хэмиш снова заглянул в инструкцию «Любопытного Тома».
— Для начала построить. Нам дадут описание и все необходимое. А потом использовать.
— Использовать? — переспросила Дервла.
— Именно. Вроде как индейцы. После битвы или спортивных состязаний они дожидались темноты, входили в жаркое замкнутое пространство, тесно прижимались друг к другу и потели.
— Очень эротично, — заметила Сэлли. — Кайф для гомиков, если вдуматься, как и большинство военных обычаев.
День тридцать восьмой
16.45 пополудни
— Кайф для гомиков! Господи боже мой! — не сдержался Колридж.
— Похоже на правду, сэр, — отозвался Хупер.
— Ну, конечно, сержант. Легко утверждать и невозможно опровергнуть. Почему в наши дни все и во всем обнаруживают сексуальный подтекст? Военные обычаи эротичны! С какой стати?
Кого винить, размышлял он: Фрейда? Юнга? Или этого психа —шестидесятника Энди Уорхола?