«Да, – подтвердил один из лакеев, – ее светлость обычно завтракает в утренней столовой». «Да, это так, – поддержал его другой, – ее светлость встает рано и всегда пунктуальна». Итак, Гарет продолжал ожидать ее, ковыряя свою еду и попивая кофе. На самом деле он ждал ее до тех пор, пока одна из проходивших мимо служанок, просунув голову в дверь утренней столовой, не бросила недовольный взгляд на все еще уставленный едой буфет.
– Ваша светлость, вернулся мистер Уотсон, – чопорно поклонившись, доложил появившийся сразу вслед за служанкой Коггинз. – Он отправил молотилку в амбар и готов прийти в любое удобное для вас время.
Нечего тянуть и откладывать важные дела, решил Гарет. Антония, очевидно, не придет. И чего он беспокоится? Они все равно не смогли бы серьезно поговорить – ведь эти проклятые лакеи кружат все время как назойливые шмели. Гарет старался убедить себя в том, что хочет видеть Антонию только для того, чтобы понять, все ли с ней в порядке. Но это глупо. У нее есть горничная и целая армия заботливых слуг.
Шумно отодвинув стул, Гарет бросил на стол салфетку и широким шагом прошелся по дому и дальше по длинной, оплетенной розами галерее, соединяющей главный дом с конторами и мастерскими. Он еще долго продолжал кипеть от гнева. Его избегают, он это чувствовал. А может быть, пришла ему в голову мысль, когда он бегом спускался по последнему пролету лестницы, Антония просто смущена? Это Гарет мог понять, ему и самому было очень неловко. От одной мысли о том, как исступленно они касались друг друга, предаваясь порыву ненасытной, необузданной, неистовой страсти, у него и сейчас начинали дрожать руки. То, что они вместе совершили этой грозовой ночью, уже нельзя изменить. Им обоим всю оставшуюся жизнь придется жить с этим воспоминанием.
Гарет на ходу решил не давать Антонии разрешения обновить Ноулвуд-Мэнор. Ведь тогда она наверняка покинет Селсдон и поселится в Лондоне. Вероятно, им не следует больше встречаться. А что, если она не уедет? Гарет сказал ей, что она, сколько пожелает, может оставаться в Селсдоне. Но даже если Антония переедет в город, они тоже могут случайно встретиться. Теперь и ему, и Ксантии придется вращаться в обществе, которого они при других обстоятельствах могли бы избежать. С другой стороны, заставить Антонию перебраться в Лондон – значит отдать ее на растерзание высшему свету. А это, вполне вероятно, ее может просто погубить.
Проклятие! Ощутив, что у него дергается щека, Гарет резко остановился. Он сам заварил всю эту кашу, а теперь не знал, как ее расхлебывать. Им – ему и Антонии – необходимо все обсудить и прийти к какому-то соглашению. Он встретится с ней, как только покончит с делами, касающимися имения, решил Гарет и рывком распахнул дверь в контору.