– Да, это вы можете, – согласилась Нелли. – Но если я уйду, то и она тоже уйдет. А я думаю, вам этого не хотелось бы, верно? Нет, не отвечайте мне. Время покажет, так это или не так.
Гарет опустил сжатые в кулаки руки. Будь она проклята, эта женщина! У Гарета не было ни одного работника, которого он не мог бы сразу же уволить, и он охотно расстался с несколькими. Но тут он и в самом деле не знал, платят ли наглой ведьме из его наследства или из средств герцогини. Но, черт бы ее побрал, она была права в другом, а это еще хуже.
– Уходите, – тихим от злости голосом повторил Гарет. – Уходите немедленно, миссис Уотерс, и чтоб я больше никогда вас не видел.
Горничная вышла, напоследок бросив на него еще один сердитый взгляд.
Антония заставила себя сесть в постели и вытерла рукой глаза. В этот раз Нелли удивила Антонию тем, что исполнила ее просьбу и оставила свою хозяйку наедине с ее страданиями. Наконец-то Антония смогла как следует выплакаться. Теперь ее рыдания утихли и она просто всхлипывала, что, по ее мнению, было большим прогрессом.
Боже правый, о чем она только думала, когда лгала герцогу? А она действительно лгала, и они оба это понимали. Но когда на протяжении многих лет ей диктовали, что она должна думать, и убеждали в том, что многое из того, в чем она уверена, ее чувства и ощущения есть не что иное, как результат экзальтированного воображения, было так просто… сделать вид, что ничего не случилось.
Правду сказать, было много такого, чего она не могла вспомнить, хотя теперь это случалось с ней гораздо реже, чем раньше. Антония действительно не помнила, как встала с постели, как во время дождя поднялась на стену. Она, безусловно, не помнила, как ей удалось отворить тяжелую деревянную дверь, и еще меньше помнила, как оказалась в объятиях герцога. Доктор Осборн называл это лунатизмом, но большинство докторов были менее снисходительны.
Врач, чьими услугами воспользовался ее отец, определил это как острую женскую истерию. В течение нескольких месяцев после того, как ее первый муж, Эрик, погиб в результате несчастного случая, Антонию держали взаперти в загородном доме, находившемся в такой глубокой долине, что никто не слышал ее криков. Лечение, прописанное доктором, состояло в регулярных ледяных ваннах, ограничении физической свободы, приеме слабительного и успокоительных средств, содержащих наркотики, и осуществлялось в основном бесчеловечным персоналом. В таких условиях любой человек очень скоро научится не кричать и не проявлять какие бы то ни было свои эмоции – научится быть немым.