Лана с трудом смогла ответить, потому что от волнения у нее в горле встал ком.
– Это так. Да.
– Насколько я понял, вы утверждаете, что дали обещание матери сироты, что вырастите ее ребенка как своего собственного.
Ирландский акцент Ланы стал заметнее.
– Это так.
Судья снова посмотрел на Хантера:
– В документах сказано, что вы не присутствовали в тот момент, когда это обещание было дано.
Шейлер покачал головой:
– Это верно, ваша честь. Я при этом не присутствовал и потому должен принять слова моей клиентки как факт.
Теперь судья обратился к адвокатам Ван Энделов:
– Вы привели прекрасный довод – эти добрые люди готовы использовать свое богатство и положение в обществе, чтобы помочь несчастному мальчику добиться как можно большего.
Трое очень торжественно кивнули. Судья снова сосредоточился на своих бумагах, начав зачитывать приготовленные заметки:
– «Хотя обе стороны заявляют о своем праве опекать сироту Колина О'Малли, суд полагает, что в интересах вышеуказанного сироты было бы расти в доме с двумя родителями, а не с незамужней женщиной. Поэтому я передаю право временной опеки над сиротой, Колином О'Малли, мистеру и миссис Ван Эндел. При отсутствии данных, противоречащих этому решению, постоянная опека будет установлена через шесть месяцев».
Судья закрыл папку, отодвинулся от стола и ушел из зала в свой личный кабинет.
Когда дверь за ним закрылась, Эвелин и Густав пожали руки троим своим адвокатам, а затем остановились рядом с Ланой.
Эвелин положила руку ей на плечо и негромко проговорила:
– Мне очень жаль, милочка. Если это вас утешит, то скажу: я верю в то, что вы действительно давали слово матери мальчика – и это очень благородно. Мы думали о том, чтобы уступить мальчика вам. Но наши адвокаты убедили нас в том, что после всей этой шумихи не в наших интересах отказываться от опеки без борьбы. Некоторые люди подумали бы, что мы не захотели взять к себе в дом иммигранта. Это плохо для бизнеса, как вы понимаете. Я уверена, что наши друзья согласятся с решением судьи Лоренса о том, что двое родителей лучше одного. Право, при одной только мысли о том, что незамужняя женщина будет пытаться вырастить мальчика в эти нелегкие времена, становится просто страшно!
Не дожидаясь ответа Ланы, Эвелин и Густав ушли в сопровождении своих поверенных.
Лана продолжала сидеть на своем стуле абсолютно прямо, чопорно сложив руки на коленях.
Рядом с ней Хантер Шейлер собрал свои бумаги, а потом с серьезным видом повернулся к ней:
– Мне искренне жаль, но с логикой судьи не поспоришь. Однако я буду счастлив представлять ваши интересы, пока судья не вынесет окончательного решения об опеке. За соответствующее вознаграждение, конечно.