– Вы говорили, что мать Колина назвала ребенка в честь своего отца. Откуда вам об этом известно? Вы присутствовали при его рождении?
– Да, я там была. Я первая взяла его на руки. – Лана улыбнулась. – Я видела, как он делал первые шаги, учила его произносить первые слова. Я видела его каждый день, пока Шивон не сказала мне, что опять ждет ребенка. В тот день я ушла из «Синего гуся» и нанялась горничной, чтобы можно было платить за жилье для Шивон и Колина после того, как Билли их бросит.
– Вы были настолько уверены в том, что Билли их оставит?
Она только кивнула.
– И поэтому вы считаете, что вам надо отдать опеку над Колином О'Малли?
– Я не носила Колика под сердцем, но я носила его в сердце, даже, до его рождения. А с той минуты, как он появился на свет, я любила его больше жизни. Я была ему второй матерью после Шивон.
Адвокат взглянул: на Джесса, который наблюдая за Ланой с яростной сосредоточенностью.
– Похоже, мне предстоит немало поработать, чтобы помочь вам получить опеку над вашим мальчиком.
С этими словами Закери улыбнулся, и Лана подумала, что глаза у него похожи на глаза большой и очень доброй собаки.
И она решила, что если он не даст ей повода в нем усомниться, то она последует примеру Джесса и доверится этому необычному, странному на вид мужчине.
Следующие несколько недель стали нескончаемым хороводом выездов на обеды, театральные спектакли и в оперу. Каждый раз, когда фотография Ланы появлялась в газете с заголовком «Герцогиня Пятой авеню», тираж приходилось увеличивать вдвое по сравнению с другими днями. Простые жители Нью-Йорка, с огромным удовольствием читали заметки про это прелестное и необычное создание. Ее лицо стало для них более узнаваемым, чем лица мэра и его помощников.
Вскоре Лана обратила внимание на то, что при каждом появлении в свете она встречается с одними и теми же людьми. Несмотря на размеры Нью-Йорка, круг знакомых, в котором она теперь вращалась, оказался таким же узким, как и круг посетителей «Синего гуся», где она когда-то работала. И таким же предсказуемым.
Если не считать Джесса. Он стал ее бдительным защитником и держался неподалеку от нее при каждом их появлении на людях. Теперь именно Джесс танцевал с ней первый и последний танец и озабоченно наблюдал, как она танцует с другими мужчинами. Именно Джесс приносил ей шампанское и старался за обедом сесть рядом с ней.
Лана не знала, как долго она еще сможет это выдерживать. Иногда во время танца ей приходилось закрывать глаза и дышать глубже для того, чтобы не дать себе просто обнять его за шею и взмолиться, чтобы он увез ее домой. К себе в постель.