По дороге в прачечную Лана то и дело оглядывалась и вздрагивала при каждом шорохе. Она думала, что люди, подобные Уилтону, удовлетворяют свои потребности во всяких злачных местах, с женщинами, вроде Верны Ли. Теперь она поняла, что всех их, даже самых богатых и красивых, следует опасаться. И даже очень опасаться. Потому что никто не поверит простой служанке, если она обвинит сына миллионера в таком преступлении.
Лана лежала без сна, прислушиваясь к мирному сопению вокруг. Она смотрела на опустевшую кровать Шведки. Когда Лана вернулась из прачечной, девушки уже не было. И никаких объяснений. Просто вот она была, а через минуту уже исчезла. Вместе с ней из шкафа исчезли и ее скудные пожитки. Униформа, постиранная и накрахмаленная, висела в опустевшем отделении шкафа, ожидая новую горничную.
За ужином все только и судачили об исчезновении девушки. Кто говорил, что Шведка сбежала с любовником, кто – что она нашла работу получше. Лане очень хотелось рассказать обо всем подругам, но она не знала, можно ли им доверять, и предпочла промолчать. Теперь она поняла, почему большинство служанок неохотно раскрывают свои настоящие имена. Уж лучше оставаться просто «ирландкой» или «девушкой». И тогда, если она окажется в подобной ситуации, за ней хотя бы не будет тянуться шлейф сплетен и пересудов.
Что же произошло с бедной девочкой? Может быть, Свенсон и кухарка устроили ее в другой дом? Или просто уволили и отправили собирать вещи? Одно хорошо: ей больше не нужно бояться притязаний Уилтона. Но с другой стороны, она пострадала, не будучи виноватой. Теперь ей придется все начинать с нуля, на новом месте, где, уж конечно, не будет таких условий, как в доме Ван Энделов.
Лана ворочалась с боку на бок. Ей хотелось скорее заснуть, чтобы положить конец одолевавшим ее беспокойным мыслям, иначе утром она будет сонной. А учитывая, что приближавшийся приезд хозяев особняка вверг в панику всю прислугу во главе с экономкой и кухаркой, работы у нее определенно прибавится.
– Что это? Свенсон, иди взгляни на это пятно. Я хочу, чтобы горничную, которая убирала в этой комнате, немедленно уволили.
Заслышав этот странный женский голос, Лана подняла голову и тут же сообразила, что это, должно быть, сама Эвелин Ван Эндел. С самого приезда четы Ван Эндел все слуги работали не покладая рук. Хозяйка дома оказалась весьма требовательной. Она с большим энтузиазмом искала и находила пятна на перилах лестниц и пыль на каминной полке, беспрестанно жаловалась, что утренний шоколад недостаточно горячий и вообще не удовлетворяет ее утонченного вкуса. За малейшую провинность можно было поплатиться работой. Судьба горничных висела на волоске.