Когда Уилкинс открыл дверь, Чарити уже надевала перчатки в холле. Она улыбнулась приветливо.
– Это очень многообещающе, – сказал граф. – Леди готова в точно назначенный час. Я действительно самый счастливый мужчина.
Тиндейл улыбнулся и посмотрел на нее с интересом, когда она вышла впереди него.
– А я действительно с нетерпением жду, чтобы полюбоваться красивым зрелищем, – сказала Чарити.
– Помпезность и церемониальность – это и есть Англия, – произнес он торжественно. – Вы увидите обязательно золотую карету, запряженную восьмеркой ганноверских жеребцов, которых сейчас держат в Хэмптон-Корте. Шестеркой управляют с места кучера, а на двух первых едут форейторы. Впечатляющее зрелище.
Когда фаэтон поехал, лорд Тиндейл взглянул на туфельки своей спутницы.
– Я рад, что у вас такая легкая обувь, – сказал он. – Дом сэра Родерика находится на Парламент-стрит, а парад начинается от дворца. Нам хорошо бы подъехать как можно ближе. Остальной путь уже придется проделать пешком.
– Отлично, – сказала Чарити.
Она предвкушала удовольствие от этой прогулки. А тем временем на улицах становилось все теснее от карет и прохожих.
– Хорошо, что ваш друг разрешил нам посмотреть вместе с ним на парад, – заметила она.
– Сэр Родерик Армистед был другом моего отца, – объяснил Тиндейл. – Ему восемьдесят лет, и он почти не слышит. Но он очень энергичный и обожает красивых женщин.
– Постараюсь ему понравиться, – скромно сказала Чарити, сверкнув глазами.
Кругом было полно народу. Улицы оглашали крики продавцов, приглашающих купить товар. И всюду, начиная от Сант-Джеймс, огромное количество самых разных экипажей. С высокого сиденья фаэтона Чарити было очень удобно наблюдать, и она смотрела на все завороженно.
Однако она не расстроилась, когда лорд Тиндейл решил, что дальше придется идти пешком.
Какой-то удивительной энергией веяло от празднично одетых людей. Их веселье было заразительно.
Рост и сила ее спутника давали Чарити возможность ни о чем не волноваться в толпе. Обычно спокойная и бледная, Чарити раскраснелась от возбуждения. Она не замечала, что граф просто ни на секунду не отрывает от нее своих восхищенных глаз.
Чарити и лорд Тиндейл были увлечены происходящим. Поэтому они не замечали, что сами являются объектом пристального наблюдения.
Когда граф помог Чарити сойти с фаэтона, солнце сверкнуло ослепительно в ее рыжих волосах, и это привлекло внимание одного стройного джентльмена, который только что вышел из таверны, расположенной на другой стороне улицы. Мужчина остановился так неожиданно, что двое прохожих чуть не уткнулись ему в спину. Однако он даже не оглянулся. Его черные глаза были устремлены на пару, которая только что сошла с фаэтона и направилась дальше пешком вдоль по улице.