Лорд Тиндейл отвесил ей шутливый поклон.
– Твоя страсть к аккуратности действительно вещь очень достойная, Горация. Но будущее трудно предсказать. Вот, например, старый Ларимонт женился аж в шестьдесят, а за последние пять лет обзавелся тремя наследниками. Я постараюсь иметь это в виду и, может, еще побью его рекорд.
Миссис Марш недовольно поморщилась. Ей явно не нравилось, какой поворот приняла их беседа.
– Бесполезный разговор! – сказала она резко. – Отвечай, что ты намерен делать с Филиппом и этой его девчонкой?
– А что я могу сделать? Если, как ты говоришь, Филипп намерен жениться, когда он достигнет совершеннолетия, то мне и делать нечего. Я не могу его остановить. Что ты предлагаешь? Не давать ему много денег до тех пор, пока он полностью не вступит во владение наследством? Но это вряд ли его испугает, если он действительно настроен так решительно, судя по твоим словам. Кстати, он уже сделал предложение?
Граф посмотрел на нее пристально, и миссис Марш отвела глаза в сторону.
– Дело еще не зашло так далеко. Они знакомы всего две недели… Но девушка явно будет звездой сезона, и Филипп очень настойчив. Поэтому мы должны торопиться.
Тминдейл удивленно поднял брови.
– Но что ты собираешься предпринять? Такой бриллиант, как ты ее описываешь, может в любое время принять другое предложение, более выгодное. Особенно, если учесть, что мисс Леонард хотела бы играть по крупному.
– Нельзя полагаться на случай, и поэтому я обращаюсь к тебе. Выведи этих искательниц приключений на чистую воду и покажи всем, кто они такие. А насчет Филиппа у меня совсем другие планы.
– Если в эти планы входит мисс Кэдоген, я должен предупредить тебя, что Филиппу она ничуть не нравится. И это несмотря на ее несметное богатство. Недавно он сказал мне, что от ее смеха у него мурашки по спине.
У вдовы широко открылись глаза, и Тиндейл понял, что попал точно в цель.
Впрочем, она быстро взяла себя в руки.
– Молодые так зависят от настроения. То им нравится одно, то другое. И вкусы их претерпевают порой драматические перемены.
– Тогда мой совет будет очень прост. Давай дождемся, когда вкусы Филиппа переменятся и он потеряет интерес к своей красавице Пруденс, – добродушно сказал граф.
После этих слов он поднялся с дивана.
– Подожди, Кентон. Как опекун Филиппа ты, может быть, хотел бы взглянуть на эту девушку, по крайней мере? Уверяю тебя, что-то не совсем comme il faut с этими сестричками. Где они были до сих пор? Присцилла Элиот говорит, что их родители умерли. И муж старшей сестры тоже умер. Ты не находишь, что многовато смертей в этом деле?