И снова миссис Робардс была готова прийти на помощь со своими объяснениями, нисколько не волнуясь и без тени смущения. Но правдивы ли ее слова?
Возможно, все дело было в предрасположенности Горации по отношению к сестрам, но Тиндейл уже почувствовал здесь какую-то тайну.
Да, вопросы о их прошлом вызывали явное недовольство младшей сестры. Но было что-то странное во внешности старшей. Красавица Пруденс, на которой и простой мешок смотрелся бы великолепно, была всегда одета очень изысканно. Цветущая и юная она представала во всем своем великолепии. И совершенно обратное можно было сказать о ее сестре. Как ни смешно это звучит, но будто та же рука, что одевала Пруденс Леонард столь изысканно – не переходя определенную грань, конечно, и не превращая в карикатуру, – старалась сделать как бы совсем незаметной Чарити Робардс. Незаметной для кого-то?..
Вот, например, когда миссис Робардс шла – с удивительной грацией! – было ясно, что у нее потрясающая фигура. Но, стоя на месте, она будто съеживалась. Казалось, что она уменьшается под одеждой, лишенной каких-либо ярких деталей, так что глаз скользил по ней, не задерживаясь. Ее роскошные волосы были завязаны очень просто в узел и тоже лишены всяких украшений. На ее лице не видно и следа косметики. Невозможно замаскировать прекрасную кожу и густые длинные ресницы, но слово «маскировка» почему-то прежде всего приходило на ум.
Если сравнить – сегодня миссис Робардс и Фелис Денби были обе одеты в черное. Но на этом сходство и кончалось. Атласное платье Фелис сидело на ней как влитое и подчеркивало все прелести ее роскошного тела, в то время как платье миссис Робардс было ей будто великовато. Алмазы сверкали на шее Фелис и в ее волосах, а также страусиное перо украшало ее золотистые кудри. На миссис Робардс вообще не было никаких украшений.
Столь странное отношение к собственной внешности у молодой женщины можно было с уверенностью объяснить лишь тем, что это делается специально в целях маскировки. Но должна быть причина для такого поведения! И скорее всего эта причина кроется в ее прошлом.
Этот вопрос о прошлом сестер не давал Тиндейлу покоя. Все его мысли были только об этом.
Так что, направляясь к своей ложе, он был совершенно не готов к «ледяному душу», которым встретила его Фелис. Несколько секунд он молча смотрел на ее гордый профиль, прежде чем опомнился.
Он пожал плечами. Можно было сразу догадаться, почему она так реагирует!
Избавленный от необходимости развлекать ее, граф уселся поудобней в кресле и стал ждать продолжения спектакля.