Вечер принес с собой гнетущую тишину. Мы с Махтаб дрожали от холода и страха, чувствуя себя беззащитными и бессильными. Если бы этим людям пришло в голову расправиться с нами, у нас не было бы никаких шансов на спасение.
Наконец вернулся Мосейн. Увидев его, я вздохнула с облегчением. Что-то в его поведении вызывало доверие.
– Что у тебя в сумке? – спросил он.
Я высыпала все на каменный пол: альбомы для рисования Махтаб, сменную одежду, бижутерию, деньги, монеты для телефона-автомата, которые дал Амаль, наши паспорта.
– Дай мне это, – сказал он.
«Неужели он просто вор? – подумала я». Все, кроме часов, я отдала ему.
Мосейн, рассортировав вещи, сложил их в маленькие пакеты.
– Завтра, – сказал он по-персидски, – наденете все, что сможете, на себя. Остальное оставите.
Он перебирал в руках две мои цепочки и перламутровый браслет, затем положил их в карман.
Желая как-то его ублажить, я достала свою косметичку и также подала ему.
– Подари это своей жене, – сказала я. Была ли у него жена?
Он завернул также деньги, паспорта и золотую цепочку.
– Оставь это на сегодняшнюю ночь, но перед тем, как мы выедем, я заберу эти вещи, – предупредил он.
– Хорошо, – поспешно согласилась я.
Он осмотрел школьный учебник персидского языка, который Махтаб взяла с собой. Когда он заталкивал книгу в карман плаща, в глазах Махтаб заблестели слезы.
– Я хочу это взять, – всхлипывала она.
– Я отдам тебе потом, – пообещал он.
Этот человек с каждой минутой казался мне все более загадочным. Он держался очень мило, но его слова и действия не оставляли нам выбора. Он улыбался по-отечески, а карманы набил моими драгоценностями.
– Я вернусь сюда утром, – сказал он и вышел в темную холодную ночь.
Было поздно. Мы с Махтаб закутались в плахты, прижавшись друг к другу возле печи. Махтаб наконец погрузилась в неспокойный, неровный сон.
Изнуренная до предела, дрожащая от холода, голодная, почти в бессознательном состоянии от напряжения и беспокойства, я лежала рядом со своей девочкой. У меня все сжималось внутри от мысли, что Муди уже мчится по нашим следам. Я страшилась полиции, солдат, пасдаров. Я боялась завтрашнего дня, опасностей, связанных с пересечением границы. Как они это сделают?
Я волновалась об отце, маме, Джо и Джоне.
Переполненная тревогами и страхом, я то забывалась в полном кошмаров сне, то просыпалась. Так прошла ночь.
К утру сарай казался еще холоднее, чем с вечера.
Женщина принесла нам чай, хлеб, а также сыр, но еще более острый, просто несъедобный. Когда мы пили чай и жевали твердый хлеб, женщина вернулась с настоящим лакомством – семечками подсолнуха на маленьком подносе. Как обрадовалась моя Махтаб! Мы были голодны, и я была уверена, что она проглотит все сразу. Но Махтаб разделила семечки на две маленькие порции.