– А что со мной сделают, если я этого не надену? Арестуют? – спросила я Муди.
– Да, арестуют, – вполне серьезно ответил он.
Однако вскоре я перестала волноваться по поводу местных законов, касающихся одежды, потому что Хусейн попал в гущу городского движения. Узкие улочки были забиты машинами, трущимися друг о друга. Каждый из водителей искал кусочек свободного пространства, а увидев его, одновременно нажимал на педаль газа и звуковой сигнал. Раздраженный очередным ожиданием, Хусейн дал задний ход и поехал обратно по улице с односторонним движением.
Через Муди Амми Бозорг объяснила мне, что обычно по пятницам движение сокращается, потому что пятница – это мусульманское воскресенье: семьи собираются в доме старшего из родственников и проводят свободное время за молитвой. Но сейчас приближалось время вечерней проповеди, которую по пятницам в центре города читал один из самых святых мужей ислама. На нее стекаются миллионы людей. Не тысячи, а миллионы, подчеркнула Амми Бозорг.
Махтаб спокойно присматривалась к этой сцене, обнимая своего кролика. Широко открытыми глазами она познавала новый, чужой мир, пораженная образами, звуками и запахами.
После часа такой езды мы остановились наконец возле дома Баба Наджи и Амми Бозорг. Поблизости находилось китайское посольство. От улицы дом отделяла ограда из густо расположенных железных прутьев, выкрашенных в зеленый цвет. Через двустворчатую металлическую калитку все вошли во двор с бетонированным покрытием.
Следуя примеру Муди, мы разулись и оставили обувь во дворе. Тут же, во дворе, стояли три газовых гриля, которые обслуживали приглашенные по этому случаю официанты.
В одних чулках мы вошли в большой бетонный дом с плоской крышей. Холл был раза в два просторнее, чем самая большая американская столовая. Стены и двери из ореха украшал цветной орнамент из дерева той же породы. Толстые персидские ковры, уложенные в два или три ряда, покрывали почти весь пол. На них были разложены цветные софры.[1] В комнате из мебели был только маленький телевизор.
В окно я заметила бассейн позади дома. Хотя я не люблю плавать, сегодня холодная вода выглядела исключительно заманчиво.
Новые группы весело болтающих родственников выгружались из автомобилей. Муди явно лопался от гордости за свою американскую семью. Он просто пылал, когда его родственники обхаживали Махтаб.
Тетушка Бозорг показала нам нашу комнату в дальнем крыле дома. Это было маленькое квадратное помещение с двумя сдвинутыми кроватями и провалившимися посередине матрасами. Единственной мебелью можно было считать большой деревянный шкаф.