Принцесса садится за стол к Борису и без его разрешения начинает пить водку из его стакана. Я потрясена ее юным видом, так что спрашиваю о возрасте девушки, чтобы развеять свои сомнения по поводу ее совершеннолетия. Борис нам переводит:
– Ей шестнадцать лет, – говорит он, по-детски улыбаясь.
Я чуть не упала со стула. Джованни оторопело смотрит на Бориса. Внезапно я чувствую себя соучастницей преступления, чего-то ужасного, что вот-вот случится. Мне все это не нравится. Прошу Джованни отправить ее домой: я не могу позволить, чтобы что-то произошло с этой девочкой. Я упрашиваю его, умоляю, стоя на коленях. Джованни соглашается, но тут же объясняет, что, скорее всего, ей здесь хорошо. Лучше для нее остаться с нами, чем оказаться наедине с садистом-неудачником. Мы будем к ней хорошо относиться. С нами или с другими – она все равно этим занимается. Очевидно, ей это нравится. Мы спрашиваем ее, хочет ли она уйти, говорим, что ей все равно заплатят. Принцесса решает остаться. Какое-то время я наблюдаю за ней и замечаю, что в этой девочке отражаюсь я сама. Я смотрю, как она двигается, как смеется. На правой щиколотке девочка носит браслет с колокольчиками, которые качаются при ходьбе и наполняют гостиную причудливыми звуками.
Громко кричит магнитола, но принцесса продолжает плавно двигаться возле стола. Борис, устроившись в двух метрах от девушки со стаканом в руке, пристально смотрит на нее. Мы с Джованни наблюдаем за этим зрелищем, сидя на старом диване, усеянном подозрительными пятнами и маленькими дырочками, прожженными сигаретами, – свидетельствами ночных оргий. Яна начинает расстегивать платье, и я чувствую, что заливаюсь краской. От её невинной искренней улыбки в этой обстановке мне становится не по себе. Она кажется счастливой, ей доставляет удовольствие исполнять столь откровенный танец, хотя зрителей всего трое. Принцесса приближается к Борису и что-то шепчет ему на ухо.
– Что она говорит? – быстро спрашиваю я.
– Она говорит, что ты очень красивая и ей нравятся твой сережки, – объясняет Борис, отпивая глоток.
Чувствую себя еще хуже и наклоняю голову, будто могу при этом исчезнуть. Когда я осмеливаюсь снова взглянуть на эту сцену, Яна уже сидит на Борисе и возбуждает его своей обнаженной круглой грудью. На ней остались только миниатюрные зеленые блестящие трусики. Джованни поднимается и гасит свет. Но я продолжаю наблюдать за неистовыми движениями этой маленькой посверкивающей полоски ткани, и голова идет кругом. Беру своего любовника за руку, и мы направляемся к лестнице, которая ведет в нашу комнату. Занимаемся любовью под крики Яны. На следующее утро я осторожно спускаюсь вниз и вижу, что принцесса обнаженной спит на диване в гостиной. Снова поднимаюсь по лестнице, почти бегу, но стараюсь не шуметь, и в комнате, затаив дыхание, начинаю их искать. Куда же они подевались? Под кроватью, возле туфель. Убедившись, что Джованни крепко спит, беру их, опять спускаюсь по лестнице и ищу сумку Яны. Стараюсь не прикасаться к ней. Открываю застежку и кладу во внутренний карман свои сережки.