Открыв от удивления рот, самозванец молчал. Это скоро надоело Лайонелу.
– Ну, что вы можете сказать в свое оправдание? – сурово спросил он. – За содеянное вы заслуживаете самой суровой кары.
Его слова вызвали желаемый эффект: молодой человек рухнул в стоящее рядом кресло и обхватил голову руками.
– Знаю, знаю… Так мне и надо… – простонал он.
– Вы догадываетесь, кто я такой? – спросил Лайонел, с презрением глядя на столь явное проявление слабости.
– Опекун мисс Мэри? – несмело спросил самозванец.
Баронет недобро рассмеялся.
– Я Хоуп, – сказал он, с наслаждением наблюдая за тем, как побледнело лицо его собеседника.
– Ваша светлость! Я… простите меня… так получилось…
– Вы использовали мое имя, чтобы соблазнить юную девушку… – грозно начал Лайонел.
– Замолчите! – Молодой человек хотел было вскочить, но, взглянув на искаженное гневом лицо баронета, остался в кресле. – Делайте что хотите, можете меня застрелить, но не впутывайте в это дело леди, – угрюмо сказал он.
– Не слишком ли поздно требовать этого, мальчик?
Однако вспышка гнева самозванца произвела на баронета хорошее впечатление. Очевидно, прелести Мэри не оставили юношу равнодушным. Поднявшись на ноги, тот в первый раз взглянул Лайонелу прямо в глаза.
– Меня зовут Рандольф Уорсли, ваша светлость. И у вас нет причины в чем-нибудь винить мисс Литтлтон. В этом деле она невинна как ангел.
– Увы, уже нет, – заметил Лайонел.
– Это правда, – сказал Уорсли, опуская взгляд. – Но все было совсем не так, как вы полагаете. Я… я управляю фермами моего дяди, местного помещика. Он собрался подкупить еще земли. Осматривая окрестности, я случайно повстречал мисс Мэри, красивую и милую, словно ангел. – Он покраснел. – Мы познакомились. Но мне было ясно, что дочь графа не пара бедному родственнику соседского помещика. Поэтому я солгал. – Он помолчал. – Зная, что неподалеку находится охотничий домик баронета… ваш домик, я назвался Хоупом. Тогда мне казалось, что это никому не причинит вреда.
– Но вы продолжали встречаться с ней, – заметил баронет.
– Да, продолжал, – тихо признался Уорсли. – Ничего не мог с собой поделать. Она была так прекрасна, так мила и естественна!.. – Что значит любовь, подумал Лайонел. Самому ему почему-то Мэри такой совершенно не казалась. – Каждый раз я говорил себе, что эта встреча последняя, но был словно в огне, мне постоянно хотелось видеть ее, – продолжал объяснять Уорсли, глядя на баронета ищущим понимания взглядом. – Я люблю ее, ваша светлость.
– Тогда почему вы ее покинули?
– А что мне еще было делать? – спросил Уорсли. – У меня нет ни денег, ни перспектив, ни титула… ничего, что можно было бы предложить такой леди, как Мэри Литтлтон.