– Да, – требовательно повторил Лайонел и, властно притянув Элен к себе, впился в её губы с таким яростным напором, что у нее закружилась голова. – Я снова весь горю, – шепнул он хриплым голосом. – Неужели ты позволишь мне остыть? Сегодня, в нашу первую брачную ночь? – Не в состоянии вымолвить ни слова, Элен молча покачала головой. Лайонел поднял ее на руки и медленно положил на кровать. – Тогда, на кухне… и потом… я совсем потерял голову… мне так хотелось тебя, – лихорадочно продолжил он. – Хотелось касаться тебя, ощущать твой вкус, быть… внутри тебя.
Скинув с себя все, Лайонел лег рядом с Элен. Сердце ее билось так сильно, что она была не в состоянии ни о чем думать, только чувствовать. Он был здесь, рядом с ней, его можно было ласкать. Ощущение гладкой горячей кожи под пальцами подействовало на нее с никогда прежде не испытанной силой. Элен хотелось касаться этого сильного тела, целовать, чувствовать его возбуждение.
– Элен… – прошептал он возле самого ее уха, – не торопись…
Но ее возбужденный мозг отказывался воспринимать это негромко высказанное предупреждение. Элен больше не была девочкой, за которую он принимал ее, она ощущала себя женщиной, женщиной с головы до ног, и гордилась этим.
Груди ее стали тяжелыми, соски затвердели и ныли в ожидании его прикосновений. Почувствовав кожей прохладу, Элен поняла, что лишилась последних остатков одежды, и, громко вскрикнув, прижалась к нему.
Никогда еще не испытывала Элен такого возбуждения, никогда не ощущала настоящего, глубокого женского желания. Так откуда ей было известно как себя вести сейчас? Как пробежать пальцами вдоль твердых мышц, еще более напрягающихся под ее прикосновениями? Как целовать Лайонела, чтобы извлечь из него сначала сдавленный крик, свидетельствующий о том, насколько близок он к потере контроля над собой, и стон, говорящий о его полной капитуляции?
Ее неопытные, но инстинктивно мудрые руки двинулись ниже – в желании узнать о нем полную правду – почувствовать самую мужскую часть его тела. Такую твердую и одновременно нежную на ощупь…
– Элен! – На этот раз крик прозвучал не только предостережением, но и протестом. – Не надо! Если ты еще раз коснешься меня там, я…
Но она не пожелала услышать этот протест и усилила интенсивность своих ласк. Нависающее над Элен лицо неожиданно показалось ей лицом незнакомца. Прежних нежности и неторопливости как не бывало, оно горело неприкрытым желанием, слепой страстью.
– О Боже! Я тебя предупреждал…
Его обладание принесло лишь боль, унесшую и золотистый жар желания, и возвышенное возбуждение чувств. Она была разочарована, вдруг ощутив себя одинокой и обманутой.