Он понял, что в действительности видел. Джоан в ее коричневом платье, прижатая к стене, лица не видно из-за плеч мужчины. Ее подчинение ласкам и поцелуям, но никаких признаков приветствия этого ухаживания, никаких ответных объятий. Она застыла неподвижно, скованная гордостью, а может, страхом?
Он мысленно вспоминал, как она вела себя с ним в повозке и дома. Ушедшая в себя, сдержанная, с каменным лицом, полным достоинства и лишенным сожаления. Спокойная. Слишком спокойная, учитывая то, что она стерпела. Бесстрастное лицо и такие непроницаемые глаза, что он не мог прочесть ее мыслей.
Он увидел в ее безразличии, скорее, отрешенность, чем пылкий отклик на ласки рыцаря, но возможно, на самом деле она защищалась.
Действительно ли она с радостью принимала ласки того мужчины? Или лгала, чтобы уберечь его, Риза, от драки с вооруженным мечом дворянином?
Он отказывался верить первому предположению, но последнее его беспокоило еще больше. Он не хотел признать, что она могла разрушить то, что существовало между ними только потому, что не верила в его способность защитить себя… или ее.
Он мог бы стерпеть обиду, если бы это означало, что она заботилась о нем. Может быть, она и заботилась о нем, но дело было не только в этом. Не все в их ссоре было произнесено с безразличием. Когда она говорила о цели, поддерживающей ее, о том, что больше у нее ничего не осталось, знакомое пламя зажглось в ее глазах.
Не начало ссоры ранило ее глубже всего, а конец.
Он продолжил свой путь, немного успокоившись. Его волновал тот золотоволосый дворянин. Возможно, он действительно был хорошим воином, может быть, он даже влюбился в Джоан и поможет реализовать все ее планы, пойдет до конца ради нее, но ведь могло быть и не так. Он мог оказаться просто хвастливым трусом, который соблазняет женщин своей красотой и обещаниями.
Надеясь, что последнее и окажется правдой, он направился к тому, кто мог знать юного сэра Ги. Если его подозрения подтвердятся, у него появится повод сразиться с этим покорителем женских сердец.
Служанка проводила Риза в сад, где, удобно устроившись на траве, Мойра плела корзинку. Когда она была бедна, ее ремесло помогало ей выжить, теперь же она занималась этим просто ради удовольствия.
Она подняла глаза и встретила его спокойной улыбкой, которая погасла, когда он подошел ближе. Ярость все еще кипела в нем, и он решил, что она могла заметить его настроение.
Мойра жестом предложила ему сесть на землю рядом с ней, как он часто делал много лет назад, когда приходил в этот дом, ухаживая за добросердечной плетельщицей корзин. Он редко вспоминал о том времени, редко думал о том, что с ней могло произойти, сложись ее жизнь по-иному, но сейчас вплотную приблизился к этому вопросу. Мойра была самым чистым, честным и открытым человеком, которого он знал. Риз решил, что это именно то, что ему нужно в данный момент.